- Тогда почему ты так настойчиво бежишь от меня? – капризно спросила маркеза. – Ты же хотел увидеть комиссарио Гримани. Он приедет после ужина, и ты сможешь расспросить его, о чём захочешь.
- Если ты думаешь, что я сяду за один стол с этой шлюхой и её ручным евнухом… - начал Ринальдо.
- Вам не придётся, - мягко вмешался Валериано. – С позволения маркезы Мальвецци, мы с синьорой Аргенти поужинаем в своих комнатах.
- Синьорой Аргенти! – выплюнул Ринальдо. – Что за фарс!
- Я… я думала, ты не захочешь, чтобы я использовала твоё имя, - тихо сказала Франческа.
- Я бы хотел, чтобы бы не знала моего имени, проклятая ты сука!
- Я думаю, нам лучше уйти сейчас, - Валериано взял Франческу под руку.
- Уродец! – бесновался Ринальдо. – Визжащий, скачущий каплун!
На лице Валериано появилась скука. В его годы любой кастрат становился знатоком насмешек. Усилия Ринальдо не впечатлили его.
Они с Франческой ушли – женщина была бледна, опустошена и тяжело опиралась на его руку. Ринальдо грыз ноги и нервно ходил кругами.
- Теперь ничто не может помешать тебе остаться на ужин, - сказала Беатриче. – Мне приказать слугам приготовить тебе комнату, чтобы вымыться и переодеться.
- Он может воспользоваться моей, - предложил Карло.
- О, хорошо, - сказал Ринальдо. – Я остаюсь, но только, чтобы увидеть комиссарио Гримани.
- Быть может, сейчас тебе стоит поговорить с синьором Кестрелем, - предложила Беатриче. – Если среди присутствующих и есть кто-то, имеющий отношение к полиции, то это он.
- О, я не думаю, что мне стоит беспокоить маркеза Ринальдо вопросами об убийстве, - вступил Джулиан. – Я не знаю, что он может добавить к тому, что уже известно.
- Что, черт побери, вы имеете в виду? – ощетинился Ринальдо. – Вы пытаетесь оскорбить меня, синьор?
- Ни в моем случае, синьор маркез. Я просто хотел сказать, что маркеза Мальвецци, граф Карло, синьора Аргенти и синьор Валериано уже снабдили меня таким количеством сведений, что мне не стоит тревожить вас вопросами, на которые вы, как я подозреваю, не захотите отвечать.
- Почему же я не захочу отвечать? – крикнул Ринальдо. – Мне нечего скрывать! И я буду очень удивлён, если они сказали вам правду – особенно моя жена и её недолюбовник!
Джулиан нахмурил брови.
- Я не думаю, что меня ввели в заблуждение.
- Вот и посмотрим! – сказал Ринальдо. – Мы можем поговорить, пока комнату дяди Карло готовят для меня. Ручаюсь, я могу сказать кое-что, что вас удивит!
- Как пожелаете. Быть может, пройдём в библиотеку?
Ринальдо направился к двери. Маркеза на миг удержала Джулиана.
- О, прекрасная работа! – мягко сказала она.
Он улыбнулся в ответ, поклонился и последовал за Ринальдо.
В Мраморном зале обнаружились два высоких, рослых лакея в огненного цвета ливреях, покрытых дорожной пылью. Увидев Ринальдо, они вытянулись, но, как заметил Джулиан, без особой поспешности.
- Я остаюсь на ужин, - резко бросил им маркез. – Достаньте багаж из лодки. Слуги скажут, куда нести.
- Да, ваше сиятельство, - пробормотали они.
Открылась парадная дверь и появился де ла Марк.
- А, mon vieux, - обратился он к Джулиану, - я боялся, что из-за меня отложат ужин, но… - он замолчал и посмотрел на Ринальдо, потом ещё раз, а потом его глаза расширились и в них появилось нечто, похожее на тревогу. Ринальдо посмотрел на француза безо всякого интереса или узнавания.
Взгляд де ла Марка медленно переполз на лакеев. Те вытаращили на него глаза и принялись толкать друг друга. Наконец, один порывисто шагнул вперёд, но второй, что был на несколько лет старше, схватил товарища за подол сюртука и притянул назад.
Де ла Марк оторвал от слуг взгляд и поклонился Ринальдо.
- Тысяча извинений. Я должен был представиться. Я вижу, что имею честь обращаться к маркезу Мальвецци, но вы могли не вспомнить меня. Я Гастон де ла Марк.
- Теперь я вспомнил вас, месье, - сказал Ринальдо. – Вы часто бывали в Милане.
- Кажется очень часто, - заметил Джулиан, - поскольку узнали лакеев маркеза Ринальдо.
- Поскольку они носят ливреи Мальвецци, вряд ли я могу приписать это своей проницательности, - легко возразил де ла Марк, - но я запомнил их, потому что раньше они принадлежали маркезу Лодовико. Они стояли на запятках его экипажа на Корсо каждый день и охраняли двери в оперную ложу каждый вечер. Они были миланской достопримечательностью: такие же живописные люди несколько поколений назад сопровождали великих людей и убивали их врагов ударом по голове или тычком ножа под рёбра.