Глава 33
Когда жандармы увели Валериано, Франческа предалась безудержной, пронзительной скорби. МакГрегор растёр её виски уксусом с водой и велел выпить успокаивающий настой из трав. Беатриче послала слугу за доном Кристофоро, который мог бы помолиться с ней. Джулиан, к своему собственному удивлению, сел рядом с Франческой и взял её руки в свои. Женщина прильнула к нему и заплакала. Кестрель подумал, что в своём горе Франческа и не осознает, на чьём плече рыдает.
Когда изнеможение немного успокоило её, МакГрегор помог её добраться до её комнаты. Беатриче пообещала остаться с Франческой, пока та не уснёт. Когда они вышли, маркеза посмотрела на Гримани ясными и горькими глазами
- Поздравляю вас, синьор комиссарио. Вы нашли вашего убийцу, и вам даже не пришлось ударить пальцем о палец.
- Это удовлетворительный исход, - коротко ответил Гримани. – Слова синьора Валериано о родственной связи с маркезом Лодовико нужно проверить. Но остальные его показания говорят сами за себя. Он знает такие подробности о смерти маркеза, что никогда не были обнародованы – в том числе положение тела, содержимое карманов и заряженный пистолет.
Джулиан подумал, что у Гримани есть все причины быть довольным. Он раскрыл убийство Ринальдо в тот же день, когда оно было обнаружено. Более того, найденный виновный очень понравится вышестоящим. Австрийским властям Милана претил бы арест кого-то из семьи Мальвецци. Валериано же, венецианский певец-бастард, не требует такой щепетильности. Но Джулиан видел, что комиссарио чем-то недоволен. Почему? Потому что расследование окончено, а Орфео всё ещё не свободе.
- Что вы думаете об этом признании, синьор Кестрель? – спросила Беатриче.
- Если всё сказанное – правда, я легко поверю, что он ненавидел маркеза Лодовико достаточно, чтобы убить его. Но роль, что в этом рассказе отведена самому маркезу я считаю неубедительной, - он повернулся к Карло. – Завлечь женщину при помощи фиктивной свадьбы – разве это похоже на вашего брата?
- Нет, - медленно ответил Карло, - не похоже. Он ничего не делал скрытно… и ничего не добивался обманом. Он считал, что говорить открыто и диктовать свою волю другим – его право, как маркеза Мальвецци. Он был честен… Я говорю не о религиозных или моральных принципах – нет, он был честен, потому что считал, что это его долг.
- Он усиленно скрывал личность Орфео, - напомнил де ла Марк.
- Это другое, - ответила Беатриче, - он любил знать то, чего не знают другие. Он видел в этом власть, а он любил власть во всех проявлениях. Но иметь тайны – это не то же, что и лгать.
- Тем не менее, - сказал Карло, - я не могу сказать, на что Лодовико был способен, а на что нет, когда учился в Неаполе. Тогда я не видел его два или три года.
- А кто видел его? – спросил Джулиан.
- Если бы я был вами, - ответил Карло, - то поговорил бы с Эрнесто.
Джулиан нашёл Эрнесто в комнате господина, прибирающего его вещи и присматривающего за слугами, что меняли постельное белье и вытирали кровь. Сперва он не хотел уходить.
- Одно Небо знает, что они натворят, если оставить их без присмотра, синьор Кестрель. Половина думает, что призрак маркеза Ринальдо выскочит из-за угла, а остальные пытаются подсчитать пятна крови, чтобы потом поставить на такой номер в лотерее.
- Мне жаль отвлекать тебя, Эрнесто, но мне нужны сведения, которых не может дать больше никто.
- Но я думал, что убийство раскрыто, синьор.
Джулиан улыбнулся.
- Мне трудно угодить.
Эрнесто уставился на него в недоумении, но сказал только:
- Я пойду с вами, синьор.
Они прошли в комнату Джулиана на другой стороне зала. Эрнесто рухнул на стул с невольным вздохом облегчения. Джулиан осознал, что убийство уже второго маркеза Мальвецци подкосило старика сильнее, чем он хотел признавать. В его глазах было мучение, а кожа свисала с костей.
- Ты слышал признание Валериано, - начал Джулиан, - особенно его рассказ о том, что его отец – маркез Лодовико?
- Да, синьор.
- Граф Карло говорил, что в то время с маркезом Лодовико в Неаполе был ты.
- Да, - ответил Эрнесто, - меня приставили к нему как раз перед тем, как послать его в Неаполь. Мой отец был слугой старого маркеза, его отца. Это было – Пресвятая дева, это было сорок лет назад. Мы с маркезом Лодовико были ровесниками – нам было семнадцать-восемнадцать лет.
- Ты когда-нибудь слышал о фиктивном браке маркеза Лодовико и Джульетты Петрони?