- Гроты уже не использовали для развлечения со смерти Ахилла, - продолжил Карло. – Вокруг них начали появляться зловещие легенды. Говорили, что здесь заключили и заморили голодом грешную жену Дельборго, а лодочники клянутся, что слышат её крики по ночам, когда огибают мыс. Местные крестьяне обходят это место стороной, а слуги, которых посылают за вином, крестятся и молятся перед тем, как войти.
Мужчины вернулись в главный грот. Карло пропустил гостя к лестнице, но Джулиан начал осматриваться.
- Синьор граф, не будете ли вы добры подняться и подождать меня снаружи? Я не задержу вас больше, чем на минуту или две.
- Но зачем?
- Я хочу поставить эксперимент.
- Как пожелаете.
Карло взобрался по лестнице и пропал в узком люке. Его тело перекрыло свет, отчего в грота сгустилась жутковатая тьма. Затем свет вернулся. Джулиан подождал полминуты, а потом позвал так громко, как мог:
- Синьор граф! Синьор граф!
Его крик отразился от стен и низкого, сводчатого потолка, подобно живому созданию, что искало выход. Джулиан подождал несколько секунд, а потом взобрался по лестнице и оказался в пещере и невольно прикрыл глаза рукой. От солнца кружилась голова, всё вокруг казалось ненастоящим, как будто он провел под землёй всю жизнь.
Карло смотрел на него с любопытством.
- Вы слышали, как я вас звал? – спросил Джулиан.
- Нет.
- Вы вообще ничего не слышали?
- Я вовсе не знал, что вы меня звали, пока вы не сказали это сейчас. – Карло изучающе посмотрел на своего гостя. – Чего вы хотели добиться?
- Развивать музыкальные познания, - легко ответил Джулиан. – Продвинуть науку. Я задумался о карьере создателя оперных театров.
«Ты потакал своим желаниям, - сказал ему голос в голове. – Ты наживёшь себе неприятностей, Джулиан Кестрель».
Переодеваясь к ужину, Джулиан обсудил с Брокером визит в гроты и разговор с Карло.
- Это лишь разожгло во мне желание больше узнать о Гвидо.
- Я пытался разговорить его, сэр, да он слишком стар, чтобы я был ему другом – ему ведь лет шестьдесят, если не больше. И он замкнутый – всё себе на уме, если не играет в карты и кости.
- Значит играй с ним. И давай ему выигрывать небольшие деньги. Я буду твоим банкиром.
- Да, сэр, - Брокер взял щетку для одежды и принялся ходить вокруг хозяина, очищая его фрак. – Я хотел ещё сказать вам, сэр – Нина и я, мы гуляли в саду и поговорили о той поездке её светлости в Бельгират. Это заняло много времени…
- Могу себе представить, - прокомментировал Джулиан, что немного знал о прогулках Брокера с горничными.
- Это из-за языка, сэр, - терпеливо пояснил Брокер. – Она не совсем не знает английского, а я не так навострился в миланском, чтобы схватывать всё, что она говорит, с первого раза. Так вот, Нина была с её светлостью в Турине в двадцать первом году, когда было восстание. Её светлость отбыла оттуда в Милан с Ниной и парой слуг. Они ехали по-старомодному, в простой гремучке с конями.
Джулиан подумал, что для маркезы было разумно покинуть Турин инкогнито. Без обычной свиты из слуг в цветах Мальвецци и экипаж с гербами мог привлечь нежеланное внимание повстанцев. Но анонимность также затруднила её поиски тогда и попытки понять её передвижения сейчас.
- Выехали они ещё днём, сэр, - продолжал Брокер. – и ехали по дороге к Новару. Но среди дня её светлость сказала, будто узнала, что на дороге повстанцы, и нужно ехать по-другому, чтобы сбить их с толку. Нина ничего не слышала ни о каких мятежниках, но она не задавала вопросов. Так что они неслись как ветер и добрались до Бельгирата к ночи.
- Зачем вообще было ехать в Бельгират?
- Нина не знает, сэр.
- Сколько времени они там провели?
- Да весь следующий день и ночь, сэр. Потом ищейки, которых послал маркез Ринальдо, их нашли, и маркез приехал ночью, а на следующее утро все уже были в Милане.
- Ночь, в которую Ринальдо и маркеза были в Бельгирате – получается, это ночь убийства?
- Нет, сэр, убийство было ночью раньше.
- И это была бы вторая ночь маркезы в Бельгирате, - Джулиан подсчитал. – Полагаю, Нина может засвидетельствовать её местонахождение?
- Это как раз то, чего она сделать не может. В первую ночь, как они прибыли, Нина чувствовала себя плохо, и её светлость отворила ей кровь. Она проспала почти весь следующий день и ночь. И не знает ничегошеньки о том, что делала её светлость.
- Дьявол! А слуги из гостиницы не могли этого запомнить. Маркеза могла вернуться в свою комнату, велеть не беспокоить её, а потом выбраться, прискакать сюда, убить Лодовико и вернуться в Бельгират за пятнадцать часов, пока все слуги думали, что она просто отдыхает от долгого путешествия.