Все же я добавлю в мое завещание тебе еще одно, последнее пожелание: пожалуйста, не ломай больше голову над вопросом «почему».
Почему я такая, какая есть? Почему у меня глиобластома? Почему эта пакость разрушает именно мой мозг? Почему я не вижу другого выхода?
Мама, ты можешь так спрашивать постоянно. Прошу, не делай этого. Это тебя когда-нибудь разрушит. Если ты не покончишь с этим, оно разрушит тебя изнутри. Так же, как и меня.
Люблю тебя бесконечно. До встречи!
Они молчали около получаса. А может быть, и больше. Ни один из них не смотрел на часы. Никто не хотел нарушать тишину пустой фразой.
«Если есть что-нибудь, что я могу для тебя сделать, — думала Ира, — это, возможно, самые расхожие и одновременно самые бессмысленные фразы, которые только есть. Их чаще всего произносят в случае смерти, при погребении или после установления диагноза неизлечимой болезни. То есть всегда, когда не остается вообще ничего, что кто-то еще может сделать для другого». Пустые слова выстраивались перед Ирой. «Я всегда с тобой». Она была рада, что Дизель тоже не прибегает к этой сострадательной лжи. Вместо этого он внезапно сменил тему:
— Ира, я видел полные бутылки.
Она шумно высморкалась и скривила уголки красивого рта в деланной улыбке.
— Ты ведь знаешь, что я зависима от этого.
— Но полный холодильник?
— Принеси мне одну.
— Ну конечно, делать мне больше нечего.
— Сам напросился. Я не хотела, чтобы ты приходил. Но раз уж ты здесь, то мог бы по крайней мере оказаться полезным.
Дизель кивнул и зашаркал по направлению к кухне.
— Вылей свое детское шампанское в раковину и прихвати себе что-нибудь более подходящее, — крикнула она вслед ему. — Тогда мы выпьем вместе.
— Ты спокойно можешь в одиночку травить себя этим чертовым зельем, — донеслось из кухни. Дверца холодильника распахнулась, и множество бутылок зазвенели одновременно. — Этот яд еще когда-нибудь сведет тебя в могилу. — Он вернулся из кухни с литровой бутылкой. — Что это, собственно, такое?
Он положил на стол рядом с бутылкой мешочек для хранения продуктов. Ира открыла пробку и сделала первый глоток.
— Это лежало в морозилке. Тебе это еще нужно? — продолжал выспрашивать он.
Она не взглянула на мешочек с семенами.
— Возможно.
Ира не хотела с ним ругаться и была рада возможности отвлечься. Постучали в дверь. Сперва нерешительно. Потом немного громче.
— А кто до этого звонил по телефону? — вспомнила она, вставая.
— Та же личность, которая, вероятно, сейчас стоит перед твоей дверью. Я сказал ей, чтобы она заскочила.
— Ты о ком говоришь?
— А ты подумай.
Ира резко повернулась к нему и ткнула в него указательным пальцем.
— Так, Дизель, прекращай это. Если мы хотим еще видеться, то ты должен придерживаться со мной определенных правил. Усвоил?
— О, теперь я знаю, почему ты так нравилась Гетцу, — ответил он, ухмыляясь.
— Правило номер один: никогда никого не приглашай в мою квартиру без моего ведома.
— А номер два?
— Не лги мне. Я думала, ты терпеть не можешь колу-лайт с лимоном.
— Я и не притворяюсь.
— Тогда перестань за моей спиной пить из моей бутылки. В холодильнике их еще много.
Снова повернувшись к нему спиной и открывая дверь, она не могла сдержать улыбку.
А потом обняла дочь.