И тут Инка поняла, что происходит и как она выглядит с птицей и с ножом в руке. Ей стало ещё прохладнее.
— Это не то, что ты подумал, я сейчас всё объясню... — пробормотала она, но Сфаг уже пылал гневом.
— Да не надо объяснять, и так всё понятно, извращуга ты чёртова! Кровь Хозяину Леса, да? Птичку зарезала? Небось краснокнижную?! Всё, я не могу, сейчас всё скажу Миртову!
Он развернулся и пошёл в ту сторону, где мелькал фонарь Алексея Николаевича. В голове стучало, все крики заглушились, темнота отступила, даже холод прошёл, а в мозгу одна прожигающая фраза: "Извращуга чёртова, извращуга!".
И тут до него донёсся — точнее, достучался — вопль Инки.
— Сфаг, обернись!!!
Сфаг, всё ещё злой, обернулся...
— Это не лиса, — решил Миртов, когда услышал дикий ор со стороны болота.
Уже минут двадцать он пытался определить, куда они отклонились от маршрута. Соединение со спутником хандрило так же, как и компас, связь не ловила вообще.
Он наблюдал вполглаза за фонариками студентов, а потому сразу понял, когда раздался крик и свет замелькал — что-то случилось, и явно чрезвычайное.
Внезапно его чуткое ухо уловило шорох слева...
Ходить-то Миртов мог долго, а вот бегать с большими рюкзаком за плечами и несколькими лишними килограммами очень непросто. И всё же Алексей Николаевич развил скорость хорошего спортивного бегуна, когда понял, что на него пошёл кабан. Хватило и беглого взгляда, чтобы понять — перед ним самец-секач.
Преподаватель рванулся к болоту и забежал на самую его середину, промочив ноги аж до колена и наконец выбравшись на кочку. Для него это путешествие показалось вечностью, сопровождаемой чужим тяжёлым дыханием, хотя на самом деле едва ли прошло секунд десять.
Хрюндель в воду не полез, но остался пасти́, и Миртов возблагодарил небо, лес, болото и всё что ни на есть за то, что вовремя убежал. Про кабанов можно шутить сколько угодно, вот только они действительно опасны и при встрече с человеком...
Кстати о встрече с человеком: почему они вышли?
Да, сейчас весна, однако они явно давали знать о своём присутствии, а не нападали исподтишка.
Миртов наконец отдышался и посвятил фонарём на пыхтящего кабанчика. Свет отразился от странной приблуды, ободком покрывающую голову зверя. А на лбу, точно у пушкинской царевны-лебедя, была...
— А-а-а-а-а! — вопил Сфаг, летя напролом через подрост, траву, мхи и всё прочее, что его теперь совершенно не интересовало. Рядом также сломя голову неслась Инка, позабыв о своей мрачной очаровательности. Они уже побросали рюкзаки, Сфаг потерял один сапог и фонарик, девушка свои сигареты, но от кабана убегать это не сильно помогало. Что сказать, сорок километров в час против двадцати трёх...
— На дерево! Лезь на дерево! — проорала Инка.
Сфаг не умел лазать по деревьям, но на эту берёзу взлетел быстрее кошки. Инка вцепилась в ветку ниже.
И, также как у Миртова, кабанчик тут же прекратил погоню, а стал бродить кругами вокруг дерева, шумно сопя.
— Х-хозяин Л-леса... — проговорила Инка, еле дыша. — Т-так вот к-как звучит твоё дыхание...
Сфаг ничего не ответил, он был полумёртвым от ужаса.
— Н-напали всё-та-таки... — сказала за него Инка. — А Миртов говорил... Где он?
— Н-не з-знаю... — наконец процедил сквозь сжатые зубы Сфаг.
— Надо бы его найти! — выдала "гениальное" предложение девушка.
Кабан, судя по всему, отдышался, потому что перестал бродить и улёгся, как будто никого сейчас не гнал.
Инка изловчилась и закинула на ветку ногу, освободив одну руку. Пошарила в кармане и вынула запасной фонарик, которым посветила на зверя.
— Сфаг, на нём эта штукенция, которая была на птице. Ой, и камера... — сообщила она Сфагу. — Со всеми здесь что-то не так.
Сфага наконец отпустило.
— Хочешь сказать, что ими управляет твой Хозяин Леса?
Инка вздохнула. Не ожидала, что её песенка ей же боком выйдет.
— Может и он, я не знаю.
Сфаг не видел Инку, поскольку упирался лбом в кору, но слышал её. И внутри у него всё ухнуло вниз, когда Инка спрыгнула с дерева.
— С ума сошла?!
— Хочу проверить!
Инка побежала прочь, и Сфаг услышал, как поднялся с места кабан.
— Это безобразие! — думал вслух доблестный преподаватель, стоя посреди болота. — Это безобразие — так издеваться над животным! Вот выйдем с маршрута, и я настучу кому следует.
Правда, стучать пока не получалось: зомбированный кабан оживлялся при всякой попытке Миртова покинуть болото. Нормальный, конечно, хрюкнул бы на всё это дело и давно бы ушёл по своим кабаньим делам.
— Вот и сел я в лужу с этим GPS... — вздохнул Алексей Николаевич.
Оставалось только ждать рассвета. В промокших штанах, с тяжёлым рюкзаком на плечах, стоя на кочке, будучи и без того замёрзшим.