Стоя под обжигающими струями воды, она размышляла об опасном эксперименте. Эта история с поимкой преступника на живца еще аукнется ей. Что, если все пойдет не так? Если полиция не сможет защитить её? Наивно было полагать, что преступник не заметит слежку и с легкостью проглотит наживку.
После душа, причесанная и накрашенная, она вернулась на кухню. Включила кофемашину и приготовила любимый капучино. Сделала тост из хлеба с отрубями. Откусила его, и в голове промелькнула картина её ночного кошмара. Она не могла вспомнить лицо убийцы. Все, что она видела – темный силуэт. Преступник убивает эффектных молодых блондинок. Почему? Ведь должен быть мотив… А вдруг убийца – женщина?
Света включила ноутбук. Загрузила браузер. Снова вернулась к фотографиям погибших в поисках ключа к разгадке. Она искала что-то, что объединяло жертв серийного убийцы. Но единственной связующей нитью оставалось искусство. Искусство, ставшее для них смертельным.
На глаза попалась реклама выставки итальянской живописи, которая будет проходить в Москве на этой неделе. В памяти всплыла прошлогодняя поездка в Италию. Света открыла папку на рабочем столе и стала рассматривать снимки. Тут она гуляет по площади Навона, любуясь Фонтаном Четырех Рек. А здесь меряет шагами площадь Венеции, проводит время в соборе Святого Петра, музеях Ватикана и галерее Боргезе, любуясь шедеврами Рафаэля.
«Итальянская живопись играет в моей жизни значимую роль. Особенно теперь!», – с горькой иронией подумала Света и приняла решение лететь в Москву на выставку.
Глава 21
– Жертва – женщина славянской внешности. Судя по мышечному тонусу, можно предположить, что ей было от двадцати пяти до тридцати лет. Высокая. Стройная. Белокожая, что характерно для светловолосых людей. Её физический тип полностью совпадает с типом предыдущих жертв. Наш маньяк любит именно таких – лет тридцать, высокие блондинки, – начал свой отчет врач – патологоанатом Синицын.
– Есть что-нибудь особенное? – спросил его Константин.
– Что вы имеете в виду?
– Татуировки, шрамы.
– Нет.
Синицын взял правую руку жертвы и повернул ладонью вверх.
– Обратите внимание – на пальцах погибшей присутствуют следы художественной краски, предположительно, акриловой. Что вы об этом думаете?
– Судя по всему, жертва занималась живописью, – предположил Костя.
– Вот именно. Девушка – художница.
Костя никак не отреагировал на утверждение криминалиста. Он продолжал осматривать тело. Порезов и ран нет. На шее присутствуют следы от удушения.
– Смерть наступила от асфиксии?
– Абсолютно верно. На теле жертвы как и в предыдущих случаях обнаружена открытка с изображением картины. Вывод: погибшая – очередная жертва маньяка – душителя.
Костя приблизился к секционному столу, наклонился над телом и внимательно осмотрел шею убитой.
– А это что за отметины? – спросил он Синицына.
– Я полагаю, черные кружки – своего рода ожоги.
– Что это значит? – нахмурился следователь.
– Думаю, что сначала убийца использовал электрошокер, чтобы обездвижить жертву. А затем задушил её.
– Не припомню, чтобы на теле других погибших присутствовали такие следы.
Синицын сдвинул очки на кончик носа:
– Вы правы. Преступник так поступил впервые.
– Никаких волокон одежды и отпечатков пальцев?
– Ногти на руках жертвы тщательно обработаны химическим раствором. Убийца уничтожил все следы.
Костя выпрямился и откашлялся:
– Жертва была изнасилована?
– Нет. Сексуального насилия не обнаружено.
В комнате повисла тишина. Косте казалось, что его голова сдавлена тисками. Он знал все детали убийства, и от любого слова врача тошнота подкатывала к горлу. Он достал из портфеля бутылку воды и сделал несколько глотков.
– Продолжайте, – хриплым голосом сказал он.
– Давайте перейдем к осмотру лица жертвы. На нем присутствует множество гематом. Убийца бил долго и безжалостно.