– Нет, – вздохнула Маргарита. – Муж умер, а детей… Детей у меня нет.
– Мне очень жаль… Извините.
Блондинка сильно побледнела. Встала, подошла к прикроватной тумбочке и потянулась за лекарствами.
– Во всех бедах виновата только я. Я сама отказалась от него…
– Что вы имеете в виду? – не понимая, о чем идет речь, спросила Света.
Маргарита обернулась, держа в руках таблетку и стакан воды.
– Когда мне было шестнадцать лет, я родила сына. Но… Отказалась от него. Оставила в роддоме.
Произнеся это, Маргарита громко засмеялась. Она хохотала и не могла остановиться. И в тот момент её лицо мгновенно исказилось. Левый глаз, почти не видный за складками кожи, прищурился в дьявольской усмешке, а правый – круглый, словно вылез из орбит.
Света испуганно отшатнулась.
Круто развернувшись, она кинулась к выходу.
Она шла по больничному коридору, втянув голову в плечи, сгорбившись от страха. Все в этой треклятой больнице казалось ей враждебным.
Выскочила на улицу и замерла в входа.
Солнце заливало двор, но холодный северный ветер хлестал по лицу. Дрожащей рукой Света достала из сумки сигареты и закурила, наслаждаясь терпким вкусом дыма. Последний раз она делала это, когда погибли её родители. Столько лет прошло с тех пор… Как же ей не хватает их теперь!
Она сделала несколько затяжек, и вкус дыма немного успокоил её, словно вместе с табаком сгорел её страх. Света закрыла глаза, погружаясь в воспоминания.
Шаги за спиной.
– Ах, вот вы где? – услышала она голос Виталия Марковича.
Света обернулась и глазами встретилась с психиатром. И в тот момент ей стало стыдно. Она словно маленькая капризная девочка заставляет его бегать за собой.
– Вам пора сдавать анализы. Пойдемте…
Медсестра указала на стул у левой стены.
– Прошу вас, садитесь.
Она натянула резиновые перчатки и достала из стерильного набора инструментов иглу и шприц:
– Начнем с анализа крови.
Света поморщилась. Она терпеть не могла подобные процедуры.
Медсестра воткнула иглу в правую руку девушки и набрала кровь в шприц.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она, глядя на бледную как смерть Свету.
– Терпимо…
Девушка неподвижно сидела на стуле, опустив глаза. Она больше её не слушала. Ушла в себя. Погрузилась на дно собственной души. На дно собственной боли. Помимо воли, она крепко сжимала кулаки, а в голове назойливо билась одна и та же мысль. Убийца найдет меня здесь… Ничто не спасет меня… Теперь дрожь передалась и ногам. Она сидела и сотрясалась всем телом. Ужас обдавал её ледяным дыханием и держал в тисках, не давая вырваться.
Глава 32
Света проснулась среди ночи с тяжелой головой. Опять ей приснился кошмар – все тот же страшный сон, который мучает её вот уже несколько дней. Он не давал ей покоя. Когда же она наконец вспомнит лицо преступника и освободится от страхов, преследующих её… Света лежала в постели, широко открыв глаза. Она вглядывалась в темноту неосвещенной комнаты и размышляла о жизни.
Внезапно до неё донесся какой-то странный шум – звук, похожий на рыдания. Света прислушалась. И действительно, за стеной кто-то плакал. Неужели Маргарита?
Девушка поднялась с постели и тихонько вышла из палаты. Осмотрелась. В коридоре ни единой души. И даже на посту медицинской сестры никого не было. Она повернулась и пошла в ту сторону, откуда раздавался звук. И по мере того как она приближалась к палате Маргариты, всхлипывания становились все отчетливее.
Подойдя еще ближе, Света нервно поежилась, вспомнив о вчерашнем разговоре с новой знакомой. А что, если Маргарита как-то связана с совершенными преступлениями? Ведь, она имеет определенное внешнее сходство со всеми убитыми женщинами, не говоря уже об итальянской живописи, которая является ключом к тайне маньяка.
Открыв дверь палаты, девушка неуверенно заглянула внутрь.
Маргарита сидела на полу в дальнем углу темной комнаты и, обхватив голову руками, судорожно и пронзительно всхлипывала.
– Что с вами? – прошептала Света, осторожно приблизившись к ней.
Ответа не последовало.
Женщина будто не замечала вошедшую.
– Я позову врача… Вам сделают успокоительный укол.
– Не надо… – резко ответила Маргарита. – Мне уже лучше. Просто… Эти картины… Они напоминают мне о прошлом. О моем муже и сыне… И о моем одиночестве.
Света села с ней рядом и попыталась утешить.
– Если хотите, давайте поговорим об этом, – предложила она. – Знаете, у нас с вами много общего. Я тоже потеряла семью несколько лет назад. Осталась совсем одна…
Маргарита полуобернулась к ней:
– Правда?
– К сожалению…
Наступила долгая секунда тишины.
Потом женщина вытерла слезы ладонью и продолжила:
– Мой сын… Он жив. Я встречалась с ним однажды. Но все зря… Он не признал меня.
– Как зовут вашего сына?
– Игорь. Мой мальчик…
Маргарита встала и скрылась за дверью ванной комнаты.
Света подошла к окну. Она смотрела на ленту машин, движущихся под ночным хмурым небом, и думала. Игорь. Игорь… Кто же ты?
В штатском Костя выглядел лучше. Он одел классический плащ серого цвета, голубые джинсы и кроссовки фирмы «Адидас». Одежда придавала ему некоторую элегантность, не скрывая спортивной фигуры. Все в этом высоком, широкоплечем мужчине дышало силой и уверенностью в себе. Такому полицейского ничего не стоило раскрыть даже самые сложные преступления.
Костя подъезжал к частной клинике «Преображение». На небольшой территории стояло несколько современных корпусов. Настоящий город, заселенный врачами, медсестрами и сотнями больных. Яркое солнце освещало фасады здания, а по аллеям, засаженным высокими липами, прогуливались посетители и пациенты.
Он припарковался у ворот и направился к центральному входу.
На четвертом этаже, в своем кабинете, его уже ждал Виталий Маркович.
– Спасибо, что пришли, – сказал психиатр при встрече с Константином.
– О чем вы хотели поговорить? – не снимая плащ, спросил полицейский.
– О болезни Светланы.
– Слушаю вас.
– Симптомы её болезни носят скорее клинический характер. Внезапный упадок сил, временная потеря памяти, частая смена настроения, регулярно повторяющиеся ночные кошмары говорят не только о маниакально-депрессивном психозе, но и о неврозе навязчивых состояний.
– Расскажите об этом поподробнее.
– Невроз навязчивых состояний – это тревожное расстройство, для которого характерно следующее: страх, постоянное беспокойство, комбинация навязчивых маний и идей. Нередко случается, что эти страхи и фобии имеют необъективные основания. Появляются вследствие надуманности и иллюзий.
– Вы хотите сказать, что не было никакого нападения? Света все придумала? – нахмурился Костя.
– Я не могу этого исключать наверняка. Но если говорить о временной потере памяти, она могла быть вызвана психологическим шоком. Светлана рассказывала вам о каких-либо воспоминаниях?
Врач положил на стол ручку и скрестил на груди руки.
– Нет, – покачал головой Костя. – Единственное, что я знаю о её прошлом – то, что она потеряла родителей. Они погибли.
– Вот, видите… Её провалы в памяти и неврозы навязчивых состояний могли стать следствием смерти родных. Сильные эмоции могли вызвать торможение и вытеснить из сознания некоторые воспоминания.
– Что вы предлагаете? – не выдержал Костя.
– Согласны попробовать суггестивный метод? Например, гипноз.
– Если это не опасно, то да…
– Плюс инъекции седативных препаратов.
Костя кивнул в знак согласия.
– Мы расшифруем память Светланы и освободим её от навязчивых страхов.