Как же он все-таки просчитался, расправившись с Маргаритой. Ведь после её смерти, пазлы головоломки сложились, и подозрение в серии убийств пало на него. Полиция наконец выяснила, кто скрывался под маской серийного убийцы. Но что могло заставить его пойти на столь жестокие преступления? Неужели ненависть к своей биологической матери? Теперь у руля расследования стоит Костя. Он сделает все возможное, чтобы поймать убийцу.
Света достала из сумочки открытку, которую все это время хранила при себе, и при свете настенной лампы стала рассматривать картину итальянского художника. Она отметила тот факт, что в этой, на уникальность прохладной композиции, сознательно построенной на контрапунктах противостоящих движений, наибольшее внимание сосредоточено на проработке лиц и мимики центральных фигур, а задний фон картины плохо заполнен. Венера несомненно олицетворяет собой любовь, соблазн и красоту, а фигура с мучительным искаженным лицом позади Купидона, наблюдающая за этой сценой, – ревность.
Каждый силуэт картины таил в себе тайну.
Внезапно Свету охватила паника: помимо матери и сына в этой истории присутствует кто-то третий – тот, кто стоит в стороне и за всем наблюдает. Но кто он? Валерий Фролов? Или Виктор Поляков? А может, кто-то еще…
Ответ она узнает, когда память окончательно вернется к ней.
Вагон дернулся.
Остановка.
Света выглянула в окно.
Железнодорожная станция Окуловка, в ста пятидесяти километрах от Санкт-Петербурга, находилась в сельской местности. Небольшое двухэтажное здание – прибежище путников – было поймано в ловушку между деревянными домишками и ночной тишиной. Черепичная красная крыша и светло-розовые стены придавали вокзалу вид кукольного домика из набора детских игрушек.
Света взглянула на часы. Стоянка продлится восемь минут. «Можно выйти и подышать свежим воздухом».
Она выскочила из вагона и не спеша направилась вдоль перрона.
Поднялся сильный ветер. Резкие порывы ветра хлестали по лицу, иссушившая кожу, стальные облака уплывали вдаль, являя миру лик луны, похожий на огромный хрустальный шар. Все вокруг было залито коричнево-черным болезненным светом.
Света запахнула пальто и уже хотела вернуться в вагон, когда вдруг увидела его.
В двухстах метрах от неё, у здания вокзала, стоял Фролов. Уродливое в рытвинах лицо. Тощая фигура под темным плащом. Он-то что здесь делает? Неужели все это время следил за ней?!
Света бросилась к нему, пробираясь через толпу пассажиров, приближаясь все ближе, словно загипнотизированная: его лицо в мельчайших деталях воспроизводило её кошмарные сновидения. Слева оставались вагоны поезда, справа, вдоль железных путей, тянулась глухая стена из сельских построек.
Начиналась гроза. За минуту до того, как Света очутилась у дверей здания станции, на землю обрушился яростный ливень. Иглы дождя ударялись о тротуар, растекаясь огромными лужами. Свете казалось, что она и сама становится частью этой жидкой стихии. Капли падали на голову, били по плечам, стекая по пальто. Лицо оплывало, растворяясь в холодных каплях.
Глазами она искала худого верзилу в мятом обвисшем плаще. Но его нигде не было.
– Где же ты? – в отчаянии крикнула она.
В ответ тишина. Тишина, нарушаемая лишь стуком колес отъезжающего поезда.
Света оглянулась назад и тут же осознала всю горечь ситуации: она осталась одна в незнакомом месте без документов и денег. Что же ей делать?! Света кинулась в обратную сторону, к железнодорожным путям, не спуская глаз с удаляющихся вагонов, пытаясь во что бы то ни стало догнать пассажирский поезд. Но все зря. Последний вагон растворился во тьме ночи, словно призрак, оставив её наедине с собственными кошмарами.
Несколько мгновений Света держалась, переминаясь с ноги на ногу, глядя вдаль.
Потом разразилась безумным смехом.
«Ничего… Я отправлюсь куда-нибудь еще! Я ведь теперь бродяга!»