— Не индейцы написали это, — рявкнул он, тыкая пальцем в записку в руках у Брауна. — И если они мстили за то, что О’Брайен был регулятором, они не стали бы забирать детей.
Сузив глаза, Браун смерил его долгим взглядом. Роджер почувствовал, как Джейми едва заметно передвинулся и подобрался.
— Нет, — спокойно сказал Браун. — Они не стали бы. Вот почему Нелли догадался, что вы сами ее написали. Скажем, индейцы пришли и украли детей, а за ними явились вы и решили украсть, что осталось. Подожгли хижину, повесили О’Брайена с женой и прицепили записку, вуаля! Что вы на это скажете, мистер Маккензи?
— Я спрошу, откуда вы знаете, что их кто-то повесил, мистер Браун?
Лицо Брауна застыло. Роджер почувствовал предостерегающую ладонь Джейми на своей руке и только сейчас понял, что неосознанно сжимал кулаки все это время.
— Веревки, a charaid, — сказал Джейми очень спокойно. Слова с трудом проникали в его сознание, но он посмотрел в ту сторону. Действительно, срезанные с трупов веревки лежали рядом с деревом, где они упали. Джейми все еще говорил, его голос был по-прежнему спокойным, но Роджер не слышал слов. Ветер оглушил его, и где-то за этим воем он слышал непрекращающийся стук сердца. Может, это было его сердце, а может, ее.
— Слезай с лошади! — закричал он, или думал, что закричал. Ветер, полный сажи, бил в лицо, и слова застревали в горле. Вкус пепла казался густым и кислым на языке. Роджер закашлялся и сплюнул, глаза у него слезились.
Он смутно ощутил боль в руке, и мир вокруг снова вернулся в фокус. Молодые парни откровенно разглядывали его, на одних лицах были ухмылки, на других застыла настороженность. Ричард Браун с братом усердно избегали смотреть на него, вместо этого сосредоточившись на Джейми, который до сих пор сжимал его руку.
С усилием он стряхнул руку Джейми, едва заметно кивнув тестю, как бы заверяя его, что он не намерен превращаться в берсерка, — хотя сердце его по-прежнему глухо стучало в груди, а ощущение петли на шее было таким реальным, что он не мог говорить, даже если бы оказался в состоянии сформулировать какие-то слова.
— Мы поможем. — Браун кивнул на маленькое тельце на земле и начал перекидывать ногу через седло, но Джейми остановил его легким движением руки.
— Не стоит, мы справимся.
Браун остановился в нелепом промежуточном положении. Сжав губы, он вернулся в обратно в седло, тронул лошадь и поехал прочь, даже не попрощавшись. Остальные последовали за ним, с любопытством оборачиваясь назад по пути.
— Это не они. — Джейми поднял ружье и посмотрел в лес, в ту сторону, где исчез последний всадник. — Но они знают больше, чем говорят.
Роджер безмолвно кивнул. Он неторопливо подошел к висельному дереву, пинком отбросил веревки в сторону и трижды ударил в ствол кулаком. Тяжело дыша, он стоял, прижавшись лбом к шершавой коре. Боль в ободранных костяшках немного помогла.
Крошечные муравьи цепочкой спешили вверх между пластинками коры, объединенные каким-то жизненно важным неведомым делом. Он понаблюдал за ними немного, пока не смог снова сглотнуть. Затем выпрямился и, потирая глубокий, до кости, синяк на руке, отправился хоронить девочку.
Часть 4
Похищение
Глава 26
Взгляд в будущее
9 октября 1773 года
Роджер уронил седельные сумки на землю рядом с ямой и заглянул внутрь.
— Где Джем? — спросил он.
Его измазанная грязью жена посмотрела вверх и отбросила со лба прилипшую прядь волос.
— И тебе здравствуй, — сказала она. — Поездка прошла хорошо?
— Нет, — ответил он. — Где Джем?
Брианна подняла брови, воткнула лопату в дно ямы и протянула руку, чтобы он помог ей выбраться.
— Он у Марсали. Они с Германом играют во «Врум» с маленькими машинками, которые ты для них смастерил, — по крайней мере, играли, когда я их там оставила.
Тревога, которая не покидала его последние две недели, узлом скручивая что-то в груди, начала медленно уходить. Он кивнул, неожиданный спазм в горле лишил его дара речи. Роджер притянул Брианну к себе и крепко сжал, невзирая на ее удивленный писк и измазанную грязью одежду.
Он держал ее, кровь шумела в ушах, и он не хотел — не мог — отпустить жену, пока она сама не вывернулась из его объятий. Бри оставила руки у него на плечах, но наклонила голову набок, приподняв одну бровь.
— Да, я тоже скучала, — сказала она. — В чем дело? Что случилось?