Рыцарь Трезубца упал на колени. Весь его левый бок заливала кровь из раны, сильные пальцы, державшие булаву, разжались. Шлем слетел со склонившейся головы, открывая взмокшие светло-каштановые волосы. Из последних сил рыцарь поднял голову.
— Нет… — пробормотала Тобирама, не веря глазам. — Нет, нет, нет…
Взгляд Каварамы остекленел. Закачавшись, младший брат рухнул лицом в грязь, чтобы больше не встать.
Тобирама упала рядом.
— 3 —
Она пришла в себя от боли. Сознание пребывало в тумане, но всё тело болело: что-то больше, что-то поменьше. Страшнее всего — левая рука и сердце.
Разлепив тяжёлые веки, Тобирама бездумно уставилась в потолок. Закопченный камень, а вокруг запахи трав и оплывших свечей. Почему? Она перестаралась на тренировке с братьями и теперь лежит в покоях мейстера Хомуры? Почему всё болит так, словно она скатилась по лестнице с высокой башни Риверрана?..
Тобирама содрогнулась всем телом, шире распахнула глаза. Она не в Риверране. Она в Штормовом Пределе. Турнир… сражение… брат…
— Каварама… — перед глазами встало повзрослевшее лицо, отчаяние в стекленеющих глазах. — Нет… Как же так?..
Она убила его. Убила своими руками. Убила младшего брата.
Тобирама зажмурилась, впиваясь зубами в губу. Кровь покатилась по подбородку, а по щекам — жгучие слёзы.
— 4 —
Замковый мейстер сказал, что она легко отделалась: левую руку получится сохранить, хотя восстановится она нескоро. Все прочие повреждения менее опасны, но вставать Тобираме пока что не стоит — стоит принять макового молока и поспать. Лучше бы выпить его побольше, чтобы отзвуки пира в главном чертоге точно не потревожили. Пира, где чествовали победившего в турнире сира Гая, благородного Зелёного Зверя, и поздравляли с именинами доброго принца Наруто.
Тобирама послала мейстера во все семь преисподних и поднялась, найдя в себе силы толкнуть прочь сухонького человечка в серых одеяниях. Тот поджал губы и с недовольством наблюдал, как она заворачивается в плащ поверх длинной рубашки, но больше не решился вставать у неё на пути. В его тёмных глазах читался тот же страх, какой был во взгляд сира Кагами, когда он бросил свой меч. Наверное, со стороны можно было принять Тобираму за помешанную.
Она не знала замка, но безошибочно выбрала коридор, выведший её на стену. Шлёпая босыми ногами по ледяному камню, Тобирама добрела до зубцов и ухватилась за них, чтобы не рухнуть тут же. Боль была на грани терпимого, её вспышки валили с ног, но Тобираме было наплевать. Ей хотелось единственно сдохнуть.
Закат давно догорел, в черноте ночи небо и море слились в единый мир мрака. Далеко внизу рокочущие волны разбивались об острые камни утёса, на котором высился замок. Свежий ветер трепал плащ и волосы, бросал в лицо солёные капли.
Держась за зубцы, венчавшие стену Предела, Тобирама собирала крупицы сил, что ещё были в её ослабленном теле. Позади, в замке, звучали музыка и голоса. Но рокот волн был сильнее. Звал.
— Зачем вы поднялись, миледи?
Тобирама не ответила, даже не повернулась, продолжая смотреть со стены вниз, в черноту. Интересно, теперь хватит ли ей сил?..
Изуна подошёл ближе, остановился рядом.
— Я не позволю вам прыгнуть, — серьёзно сказал он.
— Спрашивать не буду, — прохрипела Тобирама и тяжело сглотнула, чуть ближе придвинулась к стене, касаясь холодного камня бёдрами.
Учиха сделал шаг и сжал её руку с неожиданной силой.
— Не будьте эгоисткой, миледи, — яростно прошипел он. — Кроме вас самой от этого лучше никому не станет.
— Катитесь в пекло, — она слабо дёрнула рукой, но Учиха не имел намерения её отпускать.
— Если бы это что-то изменило, — процедил Изуна. Запустив в карман свободную руку, он достал оттуда и подал Тобираме маленький свиток пергамента, скреплённый печатью. — Прочтите. Да не бойтесь вы, ломайте — теперь в её сохранности нет никакого смысла.
Сумрачно взглянув на него, Тобирама неловкими пальцами сломала печать с буревестником и развернула пергамент. Кое-где на нём засохли кровавые капли, но текст можно было разобрать:
Я, Изуна, сын Таджимы, из дома Учиха даю обязательство сиру Кавараме Сенджу добиться разрешения его от обетов, данных моей семье, если на турнире в честь именин принца Наруто, что пройдёт в Штормовом Пределе, сир Каварама убьёт в бою сира Яхико, рыцаря из Западных земель.
— Мне это нужно было для давления на Узумаки, в частности на мастера над монетой, — проговорил Изуна лихорадочно-быстро, оправдываясь. — Я хотел убить сразу двух зайцев: приструнить лорда Нагато и дать Кавараме возможность вернуться в Риверран, чтобы начать налаживать контакт с Речными землями… Я не знал, что так обернётся.
— Значит, если бы я не… — голос дрогнул, сорвался. Тобирама вновь отвернулась к морю, крепко сжимая расписку. Если бы она не вмешалась, Каварама уже сейчас был бы свободен, а завтра двинулся в путь домой. Если бы она не возомнила себя нужной ему, отмеченной долгом спасти младшего брата… Решила, что Кавараме не справиться без неё. А ведь он, оказывается, сам всё решил, держал под контролем… Она помешала. Смешала все карты. Убила его.
Учиха прав. Если она прыгнет, легче станет только Тобираме самой. А она не заслуживает облегчения.
— Я не знал, что так будет, — повторил Изуна, тоже глядя на море. — Когда узнал о вашем присутствии, подумал, что боги благоволят мне. Дают ещё одну возможность окончить раздор между нами и Сенджу, привлечь вас на нашу сторону и сделать союзниками в борьбе. Поэтому ничего не сказал Кавараме и брата упросил держать всё в секрете от него. Думал, выйдет интересно, если вы встретитесь после турнира, воссоединитесь здесь, в Пределе… Моя ошибка стоила Кавараме жизни так же, как ваше отчаянное желание победить в турнире, чтобы спасти его.
Тобирама слушала его с тяжёлым сердцем, не в силах сдержать новые слёзы. Она резко смахнула их рукой. Ей бы злиться на Учиху, но не могла. Его вина меркла и бледнела по сравнению с её поступком.
Изуна не смотрел на неё; подняв взгляд к небу, он вдруг спросил:
— Что вы намерены делать теперь?
— Не знаю, — после заминки проговорила Тобирама. — В Риверран я не вернусь. У меня есть конь, броня и меч — могу податься в межевые ры… — она запнулась, прикусила губу. — Нет, я ведь не рыцарь. Мне нет места даже на меже.
— Действительно, — согласился Изуна. — Но вот в Пределе для вас есть место — то, которое занимал за нашим столом Каварама. Нам нужны мечи, и не обязательно рыцарские… А я буду смотреть на вас каждый день и вспоминать, к чему могут привести интриги, — он повернулся к Тобираме и чуть вскинул голову, пытаясь поймать её взгляд. — Я действительно не желал смерти вашему брату. Его кровь — и на моих руках. Ею мы с вами отныне и навеки связаны, леди Тобирама.
Тобирама развернулась, встречая его взгляд — тёмный, выразительный, пламенный. На красивом лице ни тени улыбки, только серьёзность и печаль.
«Добровольно встать под крыло буревестника — позор, так сказал бы отец. Но я не заслуживаю лучшего», — подумала Тобирама и медленно наклонила голову.
— 5 —
Хаширама,
Слухи о том, что случилось, скоро дойдут до тебя. Предпочитаю написать первой.
Каварама мёртв. Я убила его на турнире, не зная, кто скрывается под шлемом второго таинственного рыцаря. Первым была я; Учихи утаили это ото всех, но я хочу, чтобы ты знал. Понимал причину, почему я не вернусь в Риверран. Братоубийце нет места в отчем доме.
Пожалуйста, покажи это письмо Итаме, и оба не ищите встречи со мной. Я останусь в Штормовом Пределе и буду служить Учихам, как служил Каварама — защищая нашу семью от гнева и подозрений короны. Возможно, так от меня будет хоть какая-то польза.
Твоя сестра,
Тобирама