Будто она совершает восход на Эверест, и путь занесён девственными сугробами белого снега.
Она спешит к своей старой комнате, точно ребёнок, надеясь что всё будет как прежде, если она зажмурится и в мельчайших деталях вспомнит обстановку своего детства.
Шкафчик, постель, тёплый ковёр, постеры на стенах и игрушки в комоде.
Если вспомнить каждую, самую маленькую куклу, они вернутся. Постучат в двери и вновь ворвутся в её жизнь.
Помогут выгнать Рассела и спасут от гнева Эвелин. Они всегда её спасали.
Клео заходит в комнату, пытаясь не открывать глаза до тех пор, пока не вспоминает свою самую старую куклу, принадлежавшую когда-то Эвелин, чьи волосы были скатаны в комок ярко-жёлтых прядей, напоминавших по консистенции мочалку.
Только ничего не выходит. Она всё так же в озлобленных на неё стенах, пустом пространстве и чужих вещах.
Здесь уже был Рассел. Дышал этим воздухом, лежал на этом диване и смотрел на этот потолок.
Он осквернил её самые чистые воспоминания и теперь стоит скорее сжечь эту комнату, нежели пытаться вернуть сюда детство.
Опустившись на постель, Клео цепляется руками за деревянные ножки, что резными узорами впиваются в ладони.
Вновь закрыв глаза, девушка качается взад-вперед, точно ребёнок, что путается успокоиться после истерики. Внушив себе, будто дядя и сам не знает, о чём говорит, а Санта действительно существует.
Клео слышит тихие шаги матери, мягкий стук крохотных каблучков её туфель о ступеньки. Слышит, как шуршит её юбка, как руки касаются дверной ручки и уверено толкают деревяшку вперёд, пытаясь пробиться к сердцу дочери.
Или хотя бы к её оболочке.
— Клео, - тон как обычно суровый, похожий на кусок наждачной бумаги, что царапает кожу.
Открыв глаза, Клео оборачивается к матери.
— Мама.
— Что это было? – всплеснув руками, Эвелин скрещивает их на груди. – Почему ты так ведёшь себя? Рассел стал твоим женихом, подарил тебе великолепное кольцо. Бросил работу на выходные, чтобы съездить с тобой ко мне. Я ждала вас, и готова отдать всю себя этим выходным. Что ты делаешь, я не понимаю.
Усмехнувшись, Клео кивает в ответ. По губам блуждает пьяная улыбка, смешанная с каплей злости, ещё не забытой даже в алкогольном дурмане.
— Ты взяла Амбер домработницей.
— Что? – недоумённо нахмурившись, Эвелин встаёт напротив дочери, старательно ловя каждый её взгляд.
— Ты взяла Амбер домработницей.
— Что ж… - Эвелин разводит руками. – Я рада, что ты это заметила.
Из горла Клео вырывается хриплый смешок, поднявшись, девушка пытается сохранить равновесие.
— Я не об этом. Она ведь хотела стать журналисткой, и ты знала. Ты обожала её, когда приезжала меня навещать.
— Да я знаю, но у меня нет вакансий. К тому же она не закончила колледж, - Эвелин пожимает плечами. – Сама понимаешь, мне нужны профессионалы. Мне очень жаль девочку, но это всё, чем я могу ей помочь.
— Ты лжёшь! Ты не можешь найти ни единого места в своей огромной корпорации?! Даже невидимой секретарши? Серьёзно?
Сощурившись, Эвелин подходит вплотную к дочери, втягивая носом лимонный запах Шардоне.
— Сколько ты выпила?
— Перестань, - Клео отталкивает Эвелин, от чего её ноги едва не подкашиваются. – Я не настолько пьяная.
— Детка… я ценю твою заботу о людях, но я бы не стала лгать. Ты же знаешь, я стараюсь в меру своих возможностей. Надеюсь, ты тоже.
В голове Клео острой вспышкой мелькает осознание того, что её новые идеи скомканы в шарик мятой бумаги неуверенности в себе и отправлены в верхний ящик стола.
Лучше скажи ей сейчас и смирись.
Она ведь всегда побеждает, зачем пытаться глотнуть воздуха, если вода уже затекает в уши?
— Я… да.
Кивнув, Эвелин слабо улыбается в ответ.
— Я рада. Ты ведь знаешь, я хочу, чтобы у тебя всё получилось.
Даже в состоянии опьянения Клео не может сказать ей, что думает. Решимость сдувается, точно шарик наполненный гелием.
Сколько бы она не молчала, всё равно придётся признаться в провале.
И чем раньше, тем лучше. Тем меньше позора она испытает.
— Я… знаю, - с шумом сглотнув, Клео выжимает из себя улыбку. – Я немного устала,… пожалуй, лягу спать.
Кивнув, Эвелин ласково касается плеча дочери.
— Я ненадолго украду Рассела, хочу поговорить с ним о вашей свадьбе, а ты ложись.
Клео старательно кивает в ответ, провожая Эвелин до двери пристальным взглядом.
Снимая туфли, она слышит, как Эвелин мягко спускается вниз, как вновь приветствует Рассела и уводит его в гостиную.
Потянувшись к чемодану, Клео достаёт телефон, опускаясь на постель.