— Мне скучно. В этих… больше чем четыре стены, мне скучно. А ещё хочется узнать и разузнать больше о вашей культуре.
— Так почему просто не попросишь? Расскажу всё, что захочешь.
— Я… не привыкла просить. А иногда мне кажется это чем-то стыдным… Одно дело упрашивать о прогулке, или сказать своё желание об ужине или ещё что-то. Но просить. Серьёзно просить. Нешуточно, никогда у меня игривое настроение, а серьёзно просить о помощи или что-то в этом духе…
— Ха… Много нам предстоит работы… — оборотень прикрыл глаза, убирая руки, — собирайся, выходим через час. Но пока ты не будешь готова, я не вернусь в спальню.
— Ага-ага, Тоука, я не вернусь в антейку. — закатила глаза, пряча внутреннюю дрожь, я встала с колен оборотня, — Я серьёзно, мне надо привыкнуть не только к твоей комнате, но и к твоему вечному присутствию. И естественно мне надо бороться со своими страхами, чтобы жить дальше. Да, мне сложно, да меня может передёргивать от прикосновений, но попробую успокоить, не только от твоих.
— Скажу, чтобы мои вещи перенесли обратно. — отвернулся Дур, поправляя запонки на костюме. Но я заметила, как дрожали его руки.
— И… Я готова, можем выходить хоть сейчас.
— Зато я не готов.
Часть 29. Да что б я! Да еще раз!
Глава 29.
Подняв руку, прикрывала глаза от солнца растопыренной пятернёй правой руки. Последнюю неделю такая хорошая погода. Дня два назад моросил немного дождик, но почти сразу же выглянуло солнышко.
Поселение оборотней выглядело… как идеальный городок? Если в Америке благополучные дорогие районы выглядели ухоженно и с одинаковыми домами, то здесь были ухоженные дворы и дома, что не были похожи даже близко. У каждого дома был свой дизайн, однако выглядели они очень гармонично.
Чистые, ровные дороги, большие пешеходные переходы и тротуары. Большие парки, совмещённые с детскими площадками и местами отдыха. Парочка кафе и один ресторан. Но больше всего мне понравились зелёные уголки и специальные места с кустами цветов.
И даже когда мы доехали до кладбища, я ожидала чего-то… Хм… Мрачного? Неухоженного? Сухие деревья там… Жухлые листья… Тревожность от одного нахождения там.
Но… собачье кладбище было…. Хм…. Умиротворенным, спокойным… Там даже вороны не каркали, а пели птички. Ухоженно, красиво… Лучше чем в парке при моём колледже!
Пока я осматривалась, смотря на залитые солнцем могилы, на которых росли клумбы разных цветов, Дурлан уверенно чеканя шаг, точно зал где находится могила бедной девочки.
— Ого… Здесь так… Кто за этим всем ухаживает? — догоняя мужчину, спросила, смотр на разрытую могилу и разворошенные и затоптанные цветы белой лилии.
— Родственники погибших и смотрители. У нас сильные семейные узы, — присев на корточки, мужчина трогал разрытую землю, — Родственники сажают цветы и ухаживают за ними. Смотрители время от времени поливают, смотря, чтобы цветы не засохли раньше времени. Начиная с мая, заканчивая сентябрём, есть восемь специальных дней, когда оборотни наводят здесь порядок.
— А как так получилось, что кто-то из прессы узнал об этом раньше, чем… вы?
— Внучка смотрителя работает в той газете. Он скорее всего и поделился сначала с ней, а потом написал донос.
Встав, мужчина задумчиво водил носом.
— Идём.
— Куда?
— За мной. — меня схватили за руку, переплетая пальцы и таща за собой в сторону леса, за ограду.
Мужчина тянул носом, вынюхивая что-то. По мере того, как мы приближались к лесу, у мужчины мрачнело лицо, а рука сильнее сжимала мою.
— Это не просто извращенец-педофил-некрофил? — уже зная ответ спросила я.
Мужчина поморщился, прикрывая нос и закатывая глаза, но не остановился. П мере углубления в лес, где были огромные ели и деревья, что создавали не совсем уютную атмосферу из-за отбрасываемой тени. В какой-то момент, начало пахнуть чем-то странно терпким. Еле уловимая сладость, что вызывала легкие приступы тошноты. Почти неуловимый запах, что заставлял принюхиваться, в попытке определить, что это.
Но стоило только свернуть за Дуром, что резко остановился, не стесняясь в выражениях, как я впечаталась в его спину.
— Не смотри.
Не слушаясь, выглянула содрогаясь. У дерева лежали объеденные кости и рука. Детская.
Поплохело. Завтрак просился на выход. Картина объеденных костей и парочкой оторванных конечностей стояла перед глазами. Обхватив дерево дрожащими руками, не сдержала порыва. Волосы убрали назад, поглаживая меня по спине.
— В следующий раз, можешь даже не пытаться просить. Я буду тебе напоминать эти моменты.
— Да чтоб я ещё раз ходила с тобой по твоим стайным делам… — вытерев губы, оперлась о дерево спиной.
— В следующий раз, будь добра, если я скажу не смотреть, ты не будешь любопытно высовываться.
— Впервые согласна с тобой. — икнула, закрывая глаза локтем, — Кто сделал это с тупого ребёнка?
— Вероятнее всего это был гуль…
— Подожди, что? — от неожиданности даже раскрыла глаза, которые тут же закрыла, отворачиваясь. — Серьёзно? Гуль?
— Гули — это…
— Я примерно знаю кто это. «Ведьмака» и «Сверхъестественное» я смотрела. Но… Подожди, ты хочешь сказать, что бок о бок с людьми существуют не только оборотни?
— Вроде того. — мужчина обошёл меня, становясь напротив и улыбаясь. — И много. Только вот жизнь, это не сериал.
— И прям существуют охотники, что охотятся на всю эту нечисть?
Схватив меня за руку, мужчина потянул меня обратно. Отвечать он не собирался, сколько бы я его не тормошила.
Часть 30. Важное решение
Глава 30.
— Я так понимаю, раньше таких прецедентов не было? — спросила, сидя у камина на ворсистом ковре, укутанная в плед, сжимая в руках вишнёвый кисель.
— Нет. — мужчина что-то писал на бумаге, сидя в кожаном кресле. В каком-то смысле, я сидела у него в ногах, — Можно сказать, они самые безвредные. — замерев, он оторвал голову от бумаг, смотря на меня с нежностью во взгляде. Щеки налились теплом, — В основном. Они питаются падалью и трупами. Они вынуждены это делать, чтобы просто жить. Некоторые могут начать питаться людьми. Вот они уже опасны.
— Значит то, что он разрыл могилу девочки, вполне нормально и не должно вызывать вопросов? — спросила, опиравшись спиной о его колени.
— Ещё чего, — его возмущение вызвало улыбку, — Они к нам не суются. Как я и говорил, у оборотней довольно крепкие семейные узы. Эта именно та причина, почему кладбище выглядит так, как ты видела. Даже после смерти одного из членов семьи…
— А-а-а! Я поняла! Семья… бла-бла-бла… Не смотри на меня так, у меня даже близко такого не было, поэтому мне в основном плевать. — закатила глаза, пихая оборотня локтем, — То есть, они, зная о том, что на ваши кладбища не то, что заходить, но даже смотреть нельзя, полезли к вам?
— Тип того, — рука Дура опустилась мне на голову, потрепав по волосам, — На нарушителя мы объявим охоту. Не вижу смысла дёргать деда по таким пустякам.
— А у вас, типа, с остальной нечестью, договоры о мирном сосуществовании?
— Типа… — выдохнул мужчина, откладывая бумаги, — не сиди на полу, попу застудишь.
— Бе! — показала язык, всем видом показывая, что останусь здесь. На полу, — Что собираешься делать дальше?
— А вот не скажу.
— Что? — вытянула лицо, не ожидая такого ответа.
— Пока не встанешь, не скажу.
— Ты меня шантажируешь? — отложив пустую кружку, о которой грела руки, сжала чужое колена.
— Какая догадливость… — делано удивился мужчина.