— СНОАМ контролирует территории всех планет, — заметил Пол.
— Да, и территория планеты Арраки — наша дорога в СНОАМ, — сказал герцог. — Ведь для СНОАМа очень важен меланж.
— Преподобная мать предупреждала тебя? — вдруг выпалил Пол. Он у сжал кулаки и почувствовал, как его ладони сделались влажными от пота. Чтобы задать этот вопрос, ему пришлось сделать над собой усилие.
— Хават сообщил мне, что она напугала тебя своими предостережениями, — сказал герцог — Не позволяй страхам воздействовать на твой ум. Ни одна женщина не хочет, чтобы ее любовь подвергалась опасности. За этими предупреждениями видна рука твоей матери Прими это как знак ее любви к нам с тобой.
— Она ведь знает о Свободных?
— Да, и о многом другом.
— О чем?
И герцог подумал: «Правда может оказаться более грозной, чем самые страшные догадки, но даже опасные факты ценны, если умеешь с ними обращаться. Это как раз то, чему мой сын должен научиться во что бы то ни стало — умению обращаться с опасными фактами. Он выучится, он ведь так юн».
— Кое над чем СНОАМ не имеет контроля, — заговорил герцог. — Это лес, ослы, лошади, китовый ус — все самое прозаическое и самое экзотическое. Даже наш рис каладанский — панди. Но все тускнеет перед меланжем. За пригоршню спайса можно купить дом на Тупиле, планете-убежище. Он не может быть произведен, он должен быть добыт на Арраки. Он — уникален: имеет гериатрические свойства и наделяет пророческим даром — ийаза.
— И теперь он будет под нашим контролем?
— В известной степени — да. Необходимо считаться со всеми домами, благосостояние которых определяется прибылями компании СНОАМ. А размеры этих прибылей зависят от добычи спайса. Легко себе представить, что случится, если добыча спайса снизится в силу каких-то обстоятельств. — Тот, у кого есть запасы меланжа, станет хозяином положения Остальные останутся в дураках.
Герцог позволил себе довольно усмехнуться, глядя на сына и думая о том, какой острой и тонкой наблюдательностью он наделен.
— Харконнены были владельцами этих запасов более двадцати лет.
— Они хотят, чтобы производство спайса сократилось и ты был посрамлен.
— Они надеются на то, что имя Атридесов станет непопулярным, — сказал герцог. — Подумай о домах ландсраата, которые смотрят на меня до некоторой степени как на своего неофициального представителя. Подумай, какова была бы их реакция, если бы я стал причиной серьезного понижения их доходов В конце концов собственная выгода превыше всего К черту Великую конвенцию!! Нельзя позволять, чтобы тебя низвели до положения нищего! — Жесткая усмешка тронула губы герцога — Они будут защищать свои прибыли любой ценой, что бы со мной ни случилось.
— Даже если бы мы подверглись атомному нападению?
— Ничего нельзя исключать Открытого неповиновения конгрессу не будет, но все остальное возможно, вплоть до распыления или отравления почвы.
— Тогда зачем же мы во все это влезли?
— Пол! — Герцог, нахмурившись, посмотрел на сына. — Знать, где спрятана ловушка, — первый шаг к ее избежанию. Это похоже на обычную битву, сын, только на более высоком уровне — маневр внутри маневра, а внутри того — еще и так без конца. Задача в том, чтобы распутать этот клубок Зная, что у Харконненов имеется запас меланжа, мы задаем другой вопрос у кого еще есть его запас? Они-то и составят список наших врагов. — У кого?
— У враждебных нам домов, а также у тех, которые считаем дружественными Но есть еще одно, гораздо более важное лицо — наш возлюбленный падишах-император.
Пол сглотнул, пытаясь увлажнить внезапно пересохшее горло:
— Разве мы не можем созвать ландсраат и…
— И дать нашим врагам знать, что нам известно, кто наши друзья? Да, Пол, над нами занесен нож. Кто знает, куда он будет направлен? Если мы начнем раньше ландсраата, это лишь спутает карты. Император будет все отрицать. Кто сможет ему противоречить? Все, что мы выиграем, — это немного времени, пока будет продолжаться этот хаос. Но кто знает, откуда будет нанесен следующий удар?
— Все дома могли бы наладить хранение спайса.
— У наших врагов слишком длинные руки, чтобы можно было их победить. — Император, — сказал Пол, — это значит сардукары.
— К тому же переодетые в форму Харконненов, — добавил герцог. — В борьбе с сардукарами нам могут помочь Свободные?
— Ты слыхал о Салузе Второй?
— Императорской планете-тюрьме?
— Возможно, есть и другие планеты-тюрьмы. Откуда, по-твоему, берутся сардукары?
— Ты думаешь, что с планеты-тюрьмы?
— Откуда же еще?
— Император требует набора рекрутов…
— Нас пытаются убедить, что сардукары всего лишь великолепно обученные молодые рекруты. Ты слишком доверяешь болтовне об императорских учебных кадрах. Пол. Баланс нашей цивилизации остается тем же: военные силы ландсраата, с одной стороны, и сардукары при поддержке рекрутов — с другой. Но сардукары остаются сардукарами.
— О Салузе Второй говорят, что там настоящий ад?
— Если ты хочешь вырасти жестким и сильным мужчиной, то условия подходящие.
— Как же можно одолеть этих преданных слуг императора?
— Есть проверенные пути — знание их преимуществ, мистическая тайна завета, мысли о разделенном страдании. Это делалось много раз и во многих мирах.
Пол не отводил глаз от отцовского лица — он чувствовал близость откровения.
— Ты не знаешь Арраки, — сказал герцог — Ее города и гарнизонные деревни ничем не лучше Салузы Второй.
Пол широко открыл глаза:
— Но там живут Свободные!
— Их отряды потенциально так же сильны и свирепы, как сардукары. Однако мы должны запастись терпением, ведь Свободных надо обучить, а также экипировать — это потребует немалых расходов. Но Свободные — там… и драгоценный спайс тоже там. Теперь ты понимаешь, почему мы летим на Арраки, зная о ловушке?
— А Харконнены знают о Свободных?
— Харконнены презирают Свободных, охотясь на них ради развлечения Они даже никогда не пытались их сосчитать Нам известно, как обращались Харконнены с тамошним населением. — Металлическая нить из ястребиного клюва на груди герцога сверкнула, когда тот переменил положение. — Теперь тебе понятно, почему наши шансы на их поддержку минимальны?
— Нам надо немедленно начать переговоры со Свободными, — предложил Пол.
— Я уже послал делегацию, возглавляемую Дунканом Айдахо, — ответил герцог. — Дункан — человек грубый и неискушенный в дипломатии, но очень честный. Я думаю. Свободные его полюбят. Если нам повезет, они будут судить о нас по нему.
— Да, Дункан — сама честь, а Гурни — доблесть.
— Как хорошо ты их назвал! — отметил герцог. А Пол подумал: "Так назвала Гурни Преподобная мать…?
— Гурни сказал мне, что ты хорошо сегодня дрался, — похвалил сына герцог. — А мне он сказал другое!
Герцог громко рассмеялся.
— А я уж было решил, что Гурни тебя захваливает. Он отметил твои изрядные навыки. Так что он говорил о разнице между клинком и его острием? — Гурни сказал, что в убийстве острием нет страсти и что нужно убивать лезвием.
— Гурни — романтик, — проворчал герцог. Этот разговор об убийстве, начатый его сыном, внезапно встревожил его. — Я бы предпочел, чтобы тебе никогда не пришлось убивать. Но если в этом возникнет необходимость, ты это сделаешь так, как сможешь: острием или лезвием. — Он посмотрел на небо, с которого капал дождь.
Проследив за взглядом отца. Пол подумал о том, что Арраки не знает, что такое падающие с неба капли влаги, и его мысли сразу приняли другое направление.
— Корабли Союза действительно велики? — спросил он.
— Да, велики. Мы полетим на самом большом из них — хайлайнере, потому что это долгий перелет. Мы погрузим в него всю нашу технику и все транспортные средства, но и они займут лишь малую часть его трюмов. — Разве мы не можем оставить фрегаты здесь?