— Здесь неплохая энотека, — произнес он, и я резко подняла голову.
Он стоял один, оставив свою компанию у барной стойки, и держал в руках бокал белого вина.
— Добрый вечер, — поздоровалась я и добавила: — У меня не было возможности принести свои соболезнования.
— Да, не было, — подтвердил Вэйж, а я жестом предложила присесть за столик. Таким образом я могла выяснить истинное положение вещей в семье Чэна, а также понять, что изменилось в самом Вэйже.
— Дай угадаю. Что-нибудь легкое. Десертное. Шенен? — продолжил он, бросая взгляд на мой бокал, но лицо его было по-прежнему серьезным.
— Близко. Пино, — ответила я и спросила, желая выяснить, почему он здесь: — Тебе нравится карта вин в “Кристалле”?
— У нас не хуже, — отметил он и добавил: — Скажем так. Здесь я отмечаю несостоявшуюся помолвку.
— Из-за траура в связи со смертью дедушки?
— Не только. Это была целиком и полностью его идея. Но сейчас я не планирую жениться. По крайней мере пока…
— Даже не знаю, что в таких случаях говорят. Поздравления, или слова сочувствия… — задумалась я, изучая лицо Вэйжа. Мне казалось, будто он избавился от тяжелой ноши.
— Определенно, слова поздравления, — ответил он, и мне были понятны его мотивы. Сейчас, когда старика Чэна не стало, в раннем браке не было смысла.
— Девушку жаль. Она в тебя влюблена, — тем не менее покачала я головой.
— Бывает, — ответил он, и внезапно резко сменил тему разговора: — Знаю, что ты теперь цветочница… — Вэйж перешел на французский, и пусть беседа, казалось бы, носила светский характер, его голос звучал сосредоточенно.
— Откуда ты знаешь? — я бросила на него внимательный взгляд. С момента отъезда Коула прошло всего несколько дней, и пусть я была девушкой из коллекции, но не считала себя настолько известной персоной, чтобы обо мне говорили в Чэновских кулуарах.
— Слежу за тобой… — пожал он плечами, словно давая понять, что он не скрывает этого факта.
— Зачем? — я не понимала его тактики, но мне все это не нравилось.
— Хочу быть в курсе всего важного для меня, — ответил он, и внезапно я поняла, что его лицо мне напоминает. Вернее кого. Мистера Чэна. Только молодого. — Хочу, чтобы ты работала на мою семью, — его голос звучал жестко, а его “хочу” требовательно.
— Я подумала о твоем предложении.
— И?
— Я не буду работать ни на тебя, ни на твою семью.
Вэйж, казалось, не был удивлен моим ответом, потому что, отпив вина из бокала, кивнул и внезапно произнес жестким тоном:
— Переходи ко мне. Пока не поздно…
— Пока не поздно? — я внимательно смотрела на Чэна, и его слова совсем не были бравадой. Они пугали.
— В городе идут большие перемены, Злата. Скоро все поменяется.
Теперь уже я не была удивлена. То, что я считала войной, и правда было таковой.
Вспомнились сначала слова Коула в отношении Боба “он в деле”, затем слова Барбары про молодую акулу, и виски сдавило неприятным предчувствием. Однако, я внимательно смотрела на Вэйжа, не пряча взгляда.
— Ты не боишься все это мне говорить? Я ведь могу рассказать Коулу.
— Это уже не секрет. Ни для Коула, ни для Ханга, — ответил он и, бросив взгляд на Лин, которая в это время щебетала с какой-то девушкой, добавил: — Рад, что ты понимаешь, о чем идет речь. Уверен, Коул не из болтливых и во сне не разговаривает.
— Мне кажется странной твоя откровенность, — нахмурилась я.
— Почему же. Никаких подводных камней, Злата. Я с тобой честен. И хочу, чтобы ты ушла в нашу семью.
Я понимала, что сейчас он говорил с позиции силы, уверенный, что Коул уже ничему не может помешать, но на ум приходили лишь резкие слова. Я ни секунды не сомневалась, что Коул — Победитель.
— Почему ты решил, что все пойдет по вашему сценарию? — сдерживая эмоции, спокойным голосом спросила я.
— У Коула слабая защита. И только суеверные старики могут верить слухам об Убивающем Взглядом. Он слишком самонадеян.
— А как можно убить? Не считая оружия, — спросила я, вспомнив его взгляд на юбилее, когда умер его дед.
— Разные методы, — скривился он, и в его взгляде отражалась неприязнь к Коулу. — Фармацевтика, например. Или инфразвук…
Он явно имел достаточно времени, чтобы найти рациональное объяснение, или тех, кто его предложит.
Я понимала — он звал меня к себе не потому, что хотел досадить Коулу, я чувствовала — он не блефовал, он верит в свою силу. На ум вновь пришли слова Барбары “он Акула, пусть и молодая, но со всей мощью Чэнов за спиной. Мощью, которая создавалась не просто десятилетиями, а веками. Он жесткий игрок, и, думаю, так же будет вести дела”.