— А я тебе говорю, что “Gelius” прогорит на своей вертикальной системе производства, — убеждал мужчина в очках, которого звали Эдди и которого я помнила по яхтингу.
— “Яблоко” до сих пор держится на вертикальной системе. Так что я ставлю на них, — парировал Ларри.
— Согласен с Ларри, — кивнул Нолон. — Производство должно базироваться на уникальности идеи.
— Пусть я и “яблочник”, но горизонтальную систему практикуют многие, и не менее успешно, — включился в разговор Марти, а я, не понимая о чем речь, лишь стояла и пыталась вникнуть во все “за” и “против” горизонтальной и вертикальной системы производства.
— Гейтс сам признал, что вертикаль не хуже горизонтали, — вступил в разговор еще один мужчина — коллега Ларри.
— Тебе, наверное, неинтересно? — тихо поинтересовался Марти, пока Ларри отстаивал свою точку зрения.
— Интересно, но я плохо в этом ориентируюсь, — усмехнулась я, а Марти вполголоса пояснил:
— Вертикальная система — это закрытая система производства и торговли. Как, например, “Apple”. Мы не продаем лицензии. Джобс считал неправильным, чтобы компании поднимались за счет наших идей и ПО. А горизонтальная система, напротив, базируется на лицензировании продуктов и технологий другим компаниям. Как, например, “Microsoft”.
— Спасибо за пояснения, — я внимательно смотрела на Марти и понимала, зачем он мне это рассказывает. Он хотел установить со мной доверительные отношения. Чтобы понравиться. Чтобы стать нужным. В отличие от того же Коула или Андерсона. Которые если что-то и поясняли, то не с целью наладить со мной контакт или обаять.
— Вечный спор! — между тем воскликнула Кира, отвлекая меня от мыслей. — Как и популярность темы криптовалюты в Кремниевой Долине.
— Ой, только не начинайте тему о биткоинах. Мне уже снятся здоровенные канализационные люки с буквой “Б” на них… — покачала головой Мелисса.
— За криптовалютой будущее, — на полном серьезе произнес Винсент, и Мелисса закатила глаза. Видимо, между парой не раз возникали споры на этот счет, но Винсент продолжил: — Это децентрализованная анонимная система и серьезная угроза для экономики. Именно поэтому ей не дают развиться.
На лице Андерсона мелькнула улыбка. Он не скрывал своего скептицизма, о чем и сказал:
— Давным-давно люди договорились, что золотые монеты можно обменивать на любые товары. Затем придумали заменить тяжелый металл бумажными деньгами. Деньги можно в любой момент обменять на товар, или на золото. Затем придумали акции — вот вам бумага, на ней написано, что вы имеете право на часть прибыли предприятия. Потом, конечно, хитрые финансисты сделали так, что бумажные деньги не так уж прочно обеспечены золотом или товарами, да и сами деньги и акции уже не бумажные — это просто числа в памяти компьютеров. Биткойн — просто очередной шаг, — пожал он плечами. — Он изначально не пытался делать вид, что чем-то обеспечен, он сразу является последовательностью чисел в компьютере, но в качестве материала для надувания биржевых пузырей он годится ничуть не хуже нефти или недвижимости, — иронично резюмировал он.
Пошла следующая волна обсуждений, и неизвестно, сколько бы продлились споры, но в шатре послышался ароматный запах, и мужчина, который помогал Ларри на кухне, вкатил переносной столик, где источала аромат очередная порция мяса, морепродуктов и запеченных овощей.
Гости, нагулявшие аппетит свежим воздухом и спорами, потянулись к свежим тарелкам, я выбрала запеченный баклажан, а Марти, цепляя небольшой кусок говядины, расспрашивал меня о России, пока Нолон о чем-то тихо разговаривал с Ларри.
Я отвечала на вопросы Марти о Санкт-Петербурге, в очередной раз отмечая, что он действует строго в рамках теории Нолона о взаимоотношениях полов, а Кира, наблюдая за нашей беседой, включилась в разговор. Как мне показалось, намеренно.
— Я в понедельник поговорю с нашими знакомыми риэлторами, и поедем смотреть жилье.
— Спасибо огромное, — не скрывая радости, произнесла я, а Марти, стоявший рядом, поинтересовался:
— А ты что, остаешься в Калифорнии?
— Да, — кивнула я, и Кира коротко добавила:
— Я предложила Злате работу.
— Хорошо справляется девушка, почему бы и не помочь, — вступил в разговор Ларри.
— В Долине не без трудностей, но весело, — произнес знакомый Ларри, Патрик Кейн, который участвовал в споре. Ему было лет сорок, он смотрел на меня оценивающе, но хладнокровно, а я поймала себя на мысли, что Нолон своим предложением и правда дал мне импульс. Я не искала отношений, но сейчас, вынырнув из своего кокона, отмечала, как на меня реагируют, и отличала простой взгляд от заинтересованного.