Сегодня очевидно для всех, что без серьезного реформирования правоохранительных органов ни эффективной борьбы с преступностью, ни гарантий безопасности для граждан просто не будет. Можно без преувеличения сказать, что шаги в этом направлении не менее значимы для будущего страны, чем меры по преодолению экономического кризиса.
Врагам своим не пожелаю пережить то, что пришлось испытать мне и моим близким за последние четыре года. Из человека с безупречной репутацией, немало сделавшего для возрождения новой российской государственности и новой правовой системы, я в один миг превратился в "коррупционера", в оклеветанного и гонимого, обвиняемого во всех тяжких грехах человека. На себе я познал, как беспощадно государственная машина и ее чиновники, держащие нос по ветру, могут издеваться и расправляться с неугодным человеком.
Но и в этих тяжких испытаниях больше всего ранили мое сердце не собственные невзгоды, а то, что происходило со страной и моим городом. Так случилось, что более года я прожил за пределами России, и со стороны был особенно заметен абсурд, царящий в политической и экономической жизни России.
Не идут дела и в Петербурге, который превращается в заурядный губернский город. Ни одна из крупномасштабных программ, которые были разработаны и подготовлены к реализации городскими властями еще в бытность мою мэром (ликвидация коммунальных квартир, сооружение кольцевой скоростной автомагистрали, ликвидация аварийного участка Кировско-Выборгской линии метро, строительство нового международного терминала в "Пулкове-2", создание там же крупного делового и торгового центра, реконструкция исторического центра города и др.), так и не были осуществлены новым губернатором и его окружением.
Вместо работы на благо города (я уже не говорю о "большой работе", которую обещал В. Яковлев: ведь нет и просто нормальной работы) лишь бесконечные обвинения в адрес прежнего руководства города; придуманные цифры фантастического долга, якобы полученного в наследство (на самом же деле буквально через две недели после избрания В.Яковлева губернатором он получил "царский", в полтора триллиона рублей, подарок в виде средств городского дорожного фонда, создания которого я добился через Конституционный суд, но, увы, уже не для своей команды). Нельзя не упомянуть также и о привлечении к работе в городской администрации людей с уголовным прошлым, о проведении так называемой жилищно-коммунальной реформы, которая ничего, кроме вреда, горожанам не принесла, о превращении Петербурга в самый криминальный город страны, поставивший печальный рекорд по заказным убийствам, и т. д.
Лакмусовой бумажкой, свидетельствующей о явном неблагополучии, царящем в городских коридорах власти, является большое число дельных и известных в городе людей, которые ушли из администрации и не пожелали далее разделять ответственность за то, что происходит с городом. Путин, Кудрин, Клебанов, Греф, Вязалов, Козак, Артемьев, Южанов и многие другие предпочли перейти на другую работу или уехать в Москву, чтобы не иметь дела с Яковлевым и его окружением. Даже те, кто поддерживал Яковлева вначале предпочитают сегодня дистанцироваться от губернатора.
Если же вспомнить атмосферу, которая царила на последних выборах в Законодательное собрание города с открытым подкупом избирателей, с нечистоплотной кампанией в средствах массовой информации, с губернаторским списком, в котором оказались откровенные уголовники типа Шутова, то можно только испытывать чувство стыда за Петербург. Не случайно эти выборы были названы самыми скандальными и нечистыми за весь период существования демократической России.
Я вернулся в Петербург 12 июля 1999 года, и этот день стал для меня самым счастливым за последние годы. Если я скажу, что не волновался, принимая решение вернуться, читатель все равно не поверит. И будет прав.
Конечно, волновался. Ожидал возможных провокаций, несмотря на публичные заявления С. Степашина и Ю. Скуратова о том, что они гарантируют мне неприкосновенность в случае возвращения. Жизнь свидетельствует, что заверения и обещания должностных лиц в нашей стране мало чего стоят. При том состоянии, в котором сейчас находятся российские правоохранительные органы, какой-нибудь рядовой следователь или оперативник способен наплевать на обещания премьер-минист-ра и сыграть собственную игру. Вопрос лишь в сумме!
И тем не менее, зная все это, я решил вернуться. Просто не мог дольше оставаться вдали от дома, от семьи, от России.
Многие советовали не приезжать. Накануне отъезда мне позвонил Алексей Герман. Сказал, что слышал о моем намерении вернуться и посоветовал этого не делать. Я поблагодарил его за совет и участие, но решения своего не изменил.
Не хотелось мне и шумихи вокруг моего возвращения, так как представлял себе, сколько яда будет вылито в комментариях журналистов по этому поводу. Поэтому зарезервировал билеты на три дня подряд: 12, 13 и 14 июля. Но журналисты все равно пронюхали о моем прилете, и в "Пулкове" меня встречала масса народа. Многие приехали, конечно, из любопытства: а вдруг будет скандал, вдруг меня в аэропорту арестуют.
Но было иное: счастливые и радостные лица, добрые слова и чувство безграничного облегчения и покоя - наконец-то я дома! И вся парижская жизнь сразу ушла из памяти, как будто все это было не со мной, или просто мне приснился фантастический сон.
Я снова хожу по улицам родного города, с наслаждением слушаю русскую речь, встречаюсь с друзьями и знакомыми. Заново влезаю во все детали российской жизни, начиная от новых (деноминированных) денег и кончая ценами в магазинах и на рынке, которые несопоставимо выше французских. Сразу же приходится решать множество бытовых проблем: с телефоном, транспортом, местом работы, подготовкой к выборам в Государственную Думу.
Лихорадочное, изломанное, каждодневно меняющееся течение российской жизни полностью захватывает меня. И я бесконечно счастлив, что вновь живу этой жизнью, в которой еще так много опасностей, так много выдумок, небылиц и просто клеветы вокруг моего имени. И что бы со мной ни случилось дальше, я никогда не пожалею о своем возвращении.
Только здесь, в России, я могу дышать полной грудью, бороться и испытывать глубочайшее удовлетворение от каждого часа прожитой жизни.
Уже после возвращения получаем письмо из Генпрокуратуры о прекращении из-за отсутствия состава преступления уголовного дела по факту клеветы в адрес Генпрокуратуры, возбужденного против Людмилы. В отличие от меня, она за время моего отсутствия побывала в роли обвиняемой. Дело против Людмилы было возбуждено по личному указанию Ю. Скуратова.
Четырехлетний период травли и гонений еще не завершился. Но я знаю, что колесо судьбы уже повернулось, что я смогу доказать свою правоту, очиститься от клеветы и наветов, а клеветники, организаторы и исполнители гонений против меня сами испытают удары судьбы, как это случилось с Коржаковым, Барсуковым, Куликовым, Скуратовым. Есть высший суд!
Меня еще ждут трудности и испытания, но сегодня я полон сил и уверенности в том, что все преодолею и еще смогу принести пользу своему городу, своей стране.
Трудно сохранять оптимизм после всего, что мне пришлось испытать и пережить. Однако я продолжаю верить в демократическое будущее России и в свой город, который выстоял во всех испытаниях в прошлом, выстоит и сейчас. И еще станет столицей новой, процветающей России. Но это уже другая история, которая относится к будущему - двадцать первому столетию.
Санкт-Петербург - Париж - Санкт-Петербург XI. 1997 - VII. 1999