На последней стадии обучения фехтовальщика существует тайное знание, даваемое лишь тем ученикам, кто достиг высшего уровня. Одной технической тренировки недостаточно. Совершенствование в технике не определяет высокого уровня. Тайное учение известно лишь среди мастеров определенной квалификации. Это учение — «Луна в Воде». Один из авторов объясняет это так:
«Что означает „Луна в Воде“?
В разных школах фехтования это объясняется по-разному, но основная идея в том, чтобы понять, как луна отражается везде, где только есть вода, а это достигается лишь в состоянии мусин (не-умности). Одно из стихотворений Хоросавы, сочиненное у водоема, гласит:
Сквозь это стихотворение нужно прозреть тайну мусин, в котором нет следов искусственных затей, а все предается самой Природе. Одинокая луна отражается в сотнях потоков. Свет луны неразделен на множество призраков, это рябь на поверхности искажает сияние, дробя луну на множество осколков. Свет луны так же существует, когда нет воды, его отражающей. Точно таким же остается свет луны, когда воды много или есть только маленькая лужица. Эта аналогия делает более понятной тайну ума. Луна и вода — предметы осязаемые, тогда как ум не имеет формы, и его работу трудно проследить. Таким образом, эти символы не есть истина, а только намек на нее».
Пока состояние мусин не осознано, не реализовано, ум всегда сознает, что делает — это Такуан называет «умо-останавливанием». При этом, вместо течения, ум начинает размышлять о том, что он собирается сделать или уже сделал. Воспоминание и ожидание — это прекрасные качества человеческого ума, которые отличают его от низших животных. Они очень полезны в определенных отношениях, но когда каждое движение решает, — жить или умереть, — эти свойства ума следует отбросить, чтобы они не впутывались в течение мысли и молниеносную скорость движений. Человек должен обратить себя в игрушку в руках бессознательного[13]. Бессознательное должно возобладать над сознанием. Говоря метафизически, это философия шуньяты (пустоты). Техника фехтования основана на этой психологии, а психология — конкретное применение метафизики.
Глава 3
В феврале 1957 года «Атлантик Мансли» поместил статью испанского тореадора Хуана Бельмонте. В ней он описывает свой опыт. Искусство тореадора имеет много общего с искусством японского фехтования. Я здесь приведу часть примечания переводчика и собственный рассказ Хуана о бое, который принес ему славу величайшего тореадора своего времени. В этом бою он пережил, осознал то состояние ума, о котором пишет Такуан Дзягю Тадзима-но-ками. Будь испанский герой практикующим буддистом, он достиг бы прозрения Недвижимой Праджни.
Вот часть примечания переводчика:
«Бой быков — это не спорт. Это нельзя сравнить ни с каким видом спорта. Бой быков, нравится он вам или нет, одобряете ли вы его или осуждаете — это искусство. Он стоит в одном ряду с живописью или музыкой, его эманация духовна и она затрагивает такие глубины, в которые проникает лишь музыка прекрасного симфонического оркестра с великим дирижером».
Хуан Бельмонте так описывает свое психологическое состояние в напряженный момент боя:
«Когда выбежал мой бык, я двинулся ему навстречу и на третьем пассе услышал рев множества людей, вскочивших на ноги. Что я сделал? Я сразу забыл о публике, о других участниках корриды, о себе и даже о быке. Я начал сражаться так, как часто бился один в загонах для скота и на выгонах; так тщательно, словно вычерчивал рисунок на грифельной доске. Говорят, мои пассы с плащом и работа мулетой были открытием в искусстве корриды. Не знаю, я не вправе судить. Я просто старался так, как считал должным сражаться, без единой мысли вне моей веры[14] в то, что я делаю. Я впервые в жизни достиг освобождения тела и души в чистой радости боя, совершенно перестав осознавать присутствие публики. Когда я в одиночестве играл в деревне с быками, я иногда заговаривал с ними, а в тот вечер у меня с быком была долгая беседа, все время, пока моя фаэна совершала арабески. Когда я уже не знал, что еще сделать с быком, я встал на колени под рогами и потянулся к его морде лицом.
14
Здесь вера есть единый абсолют, соответствующий тому, что я называю Бессознательным, Фаэна — последняя стадия боя.