Его собственный мир пошатнулся в ту ночь, когда был убит его отец. Кэрна сразили в ритуальном поединке, мак'горе, и убийцей оказался Гаррош Адский Крик, недавно назначенный Траллом новым вождем Орды. Орк жаждал честного поединка, но кое-кто серьезно рассчитывал только на его победу. Шаманка Магата Зловещий Тотем, давно ненавидевшая Кэрна, должна была смазать топор Гарроша, Клиновопль, ритуальным маслом, но смазала ядом. Так Кэрн, благородный вождь тауренов, пал жертвой предательства.
Гаррош не сделал ничего, когда Магата попыталась покорить тауренов. Бейн сам победил выскочку-узурпатора и изгнал ее из Громового Утеса, а также всех, кто отказался присягнуть ему в верности. А после сам присягнул на верность Гаррошу, как новому вождю Орды, по двум причинам: потому что так пожелал бы его отец и потому что Бейн знал, что иначе он навлечет неприятности на свой народ.
С тех пор Бейн не появлялся в Оргриммаре. И не очень-то и стремился сюда. А теперь желал не возвращаться в этот город вновь.
Но Гаррош призвал к себе правителей всех народов Орды, и, чтобы поддержать сына Грома Адского Крика, Бейн тоже пришел. Как и все другие. Не подчиниться означало бы навлечь на себя открытую войну.
Бейн и его свита прошли на могучих кодо через огромные врата. Многие таурены, встряхивая ушами, глазели на огромные балки и уходившие ввысь строительные краны. Оргриммар и раньше не был таким же безмятежным как Громовой Утес, но теперь вовсе стал цитаделью. Грозные железные строения - тяжелые, черные и зловещие - стояли теперь на месте былых деревянных хижин. «Чтобы не допустить нового пожара», - говорил Гаррош. Но Бейн знал - чтобы пробудить в Орде память о временах мнимой славы. Чтобы напомнить всем, что даже после обрушившихся Катаклизма и ужасов Смертокрыла, с орками и со всей Ордой шутки плохи. Для Бейна отвратный новый город символизировал не силу. «Новый Оргриммар» символизировал подавление. Завоевание. Подчинение. Грубые стальные зубы его стен не дарили покой, они запугивали. Он не чувствовал себя здесь в безопасности. Вряд ли вообще кто-то, кроме орков, мог чувствовать себя здесь в безопасности.
Гаррош даже перенес крепость Громмаш из аллеи Мудрости, где ее возвел Тралл, когда строил город, на аллею Силы — и это, по мнению Бейна, прекрасно отражало природу этих двух вождей.
Таурены достигли крепости и остановились рядом с отрядом эльфов крови, которые были все в красном и золотом. Лор'темар Терон, с его длинными светлыми волосами, собранными в пучок, и маленькой острой бородкой, прохладно поклонился Бейну. Бейн поклонился в ответ.
- Мой добрый друг Бейн! - прозвучал елейно-веселый голос. Бейн посмотрел вправо, затем опустил взгляд. Хитрый жирный гоблин в слегка помятом цилиндре сосал сигару и бурно махал ему.
— Ты, должно быть, торговый принц Джестор Галливикс, — сказал Бейн.
— Это я, это я, и вправду, — ответил гоблин, улыбаясь зубастой, где-то даже хищной улыбкой. — Я очень рад сегодня быть здесь, как, я уверен, рад и ты. Это мой первый официальный визит ко двору вождя Гарроша!
— Я не знаю, стоит ли называть это двором, - сказал Бейн.
— Но близко, но близко. Очаровательно, да. Как дела в Мулгоре?
Бейн уставился на гоблина. Он не то чтобы не любил всех гоблинов в принципе, как многие другие. Он был в глубоком долгу у Газлоу, гоблина-инженера и начальника портового города Кабестан. Газлоу сильно выручил Бейна во время нападения Магаты на Громовой Утес, предоставив ему дирижабли, оружие и солдат почти что даром (по гоблинским меркам). Но именно этот гоблин Бейну не очень-то нравился. Насколько Бейн был проинформирован, этот гоблин не нравился вообще никому. Даже самим гоблинам.
— Мы восстанавливаем столицу и даем отпор свинобразам, которые посягали на нашу землю. Альянс разрушил лагерь Таура'хо. Мы возвели Великие Врата, чтобы они не продвинулись дальше.
— О, тогда, мои соболезнования и мои поздравления! — засмеялся Галливикс. — Удачи-с вам с этим, эй?
— Э-э-э... спасибо, - ответил Бейн. Несмотря на малый рост, гоблины сумели пробраться к крепости Громмаш шустрее остальных и первыми войти в ее залы. Бейн встряхнул ухом, вздохнул, спустился с кодо, и, передав поводья в руки подошедшего орка, вошел в крепость сам.
Новая крепость была, как и все в этом «новом» Оргриммаре, безликой и грозной — даже трон вождя Орды стал таковым. При правлении Тралла череп и доспех демона Маннорота (того, чья кровь развратила орков, и который был повержен Громом Адским Криком) была выставлена на стволе огромного дерева у входа в крепость. Гаррош взял этот памятник величайшей победе своего отца и нацепил на свой собственный трон, превратив то, что Тралл преподнес как символ победы всей Орды, в дань самому себе. Он даже носил срезанный кусок клыков демона как часть наплечного доспеха. Каждый раз, когда Бейн смотрел на Гарроша, его уши поджимались от такого оскорбления.
— Бейн, — прозвучал грубый голос. Бейн обернулся, и впервые почувствовал приятное с тех самых пор, как покинул Громовой Утес.
— Эйтригг, - сказал он тепло, обнимая пожилого орка. Кажется, уважаемый ветеран был последним из бывших советников Тралла кто остался здесь. Эйтригг верой и правдой служил Траллу и по его просьбе остался при Гарроше. То, что Гаррош не стал искать поводов сместить Эйтригга, внушало Бейну толику надежды. Это Эйтригг был первым, кто учуял запах яда на клинке Гарроша, Клиновопле, и поведал юному вождю, что его обманули, заставив убить Кэрна бесчестно. Бейн всегда уважал Эйтригга, но этот поступок сделал их дражайшими друзьями.
Бейн прищурил карие глаза, глядя в лицо Эйтригга. Он спросил тихо, как только мог, что есть непростая задача для таурена:
— Я думаю, ты не одобряешь тему сегодняшнего сбора?
Лицо Эйтригга стало кислым:
— Это еще мягко сказано. И я тут такой не один.
Он похлопал таурена по плечу, а затем отошел назад, напоминая Бейну и его свите занять уже традиционное для их народа место по левую сторону от трона вождя. По крайней мере, Гаррош не пытался унизить тауренов. Бейн заметил, что теперь Лор'темар стоял по правую сторону от Гарроша, а рядом с его морем красного и золотого мелькали зеленые кожицы гоблинов. Сильвана и ее Отрекшиеся были прямо напротив орка, а Вол'джин и его тролли сидели рядом с Бейном. Орки, которым выпала честь находиться здесь, были кор'кронцами, телохранители вождя, и они стояли на взводе вокруг собрания.
Бейн вспомнил, как отец рассказывал ему о подобных встречах в Оргриммаре. На тех встречах было пиршество, смех и веселье, наравне с разговорами и обсуждениями. Бейн не видел сейчас ничего похожего на былые празднества. «И правда», - подумал он, испивая жадно воды из меха, который висел у него на поясе, - «хорошо, что таурены принесли с собой достаточно воды. Иначе, находясь в этом городе посреди пустыни, в доме из железа, раскаленного под палящим солнцем, любой таурен давно бы отбросил копыта».
Проходили минуты, и собравшихся правителей начало охватывать нетерпение. Перешептывания доносились со стороны Отрекшихся. Бейну казалось, что, хоть сколь часто он не слышал слово «терпение» из уст Отрекшихся, оно не было для них вселенской добродетелью. Острые уши таурена уловили шипение Сильваны, после которого все разговоры быстро утихли.
Вперед вышел орк, одетый в цвета Кор'крона: на одной его руке было всего три пальца; бледный шрам, почти белый на темной коже, разрезал его лицо вдоль и поперек, достигая горла; алая боевая раскраска, похожая на запекшуюся кровь, украшала лицо и руки. Но не это все привлекало внимание Бейна. Он смотрел на цвет его кожи.
Она была темно-серой.
Это значило две вещи. Первая - он был из клана Черной горы — клана, из которого произошло множество печально известных орков. И вторая - он провел много лет не видя солнечного света; жил в глубинах Черной горы, а значит — служил врагам Тралла.
В голове Бейна всплыли имена, которые Кэрн произносил мрачным голосом. Чернорук Разрушитель, вождь Орды и тайный член Совета Теней - это он предложил шаманам орков превратиться в первых среди их народа чернокнижников. Его сын, Дал'ренд, известный как Ренд, долгие годы прятался в глубинах Шпиля Черной горы, и боролся оттуда против Тралла. Была всего горстка орков Черной горы, к которым Тралл обращался с уважением. Всего горстка среди слишком многих. То, что этот явно зрелый ветеран получил честь открытия церемонии — тем более во главе Кор'крона — заставило Бейна взволноваться о том, что же может последовать дальше.