– И я не смог ему ничего возразить, – с печалью в голосе завершил свой рассказ Гонгна Тулку.
Через год после того, как был достроен новый дом лабранга, умер один из жителей деревни. Его тело в соответствии с обычаями отнесли на кладбище, и сразу же после этого по деревне поползли слухи, что стервятники даже не тронули плоть и что труп начал снова ходить. Людей объял настоящий ужас. Дни шли, а в деревне говорили лишь об этом трупе, о том, что в него вселился злой дух.
Эти слухи обеспокоили даже Ринпоче. Об этом можно было судить хотя бы по тому, что, отправившись в очередной раз ночью на улицу справить малую нужду, он позвал с собой помощника с фонарём, а чтобы тот не нарушал подобающего такому процессу уединения, Ринпоче попросил его посветить, но самому при этом отвернуться.
Чтобы слегка приободрить Ринпоче и отвлечь от мрачных опасений, Чоклинг Ринпоче решил его развеселить. Он отковырял от порога своего дома увесистый кирпич и показал Ринпоче:
– Теперь-то мы в полной безопасности. Смотри, какой у меня кирпич!
– Кирпич? – неуверенно переспросил Ринпоче. – Как же защитит нас от злого духа обычный кирпич?
– А он если сунется, я как тресну ему кирпичом! – пообещал Чоклинг Ринпоче.
Тут Ринпоче начал хохотать, да так, что никак не мог остановиться. Его так развеселила шутка Чоклинга Ринпоче, что он с тех пор всем рассказывал про этот разговор, каждый раз заливаясь смехом: «Нет, ну вы можете себе это представить?! Наш Чоклинг Тулку всегда готов к решающей битве со злом! Если на нас вдруг нападут злые духи, он враз их всех сокрушит своим… кирпичом! А-ха-ха!».
7. Летний походный лагерь
Когда в долинах вокруг монастыря Дзонгсар начинала зеленеть трава, Ринпоче и его помощники по своему обычаю начинали собираться в летний поход. Ринпоче любил походы и пикники. Он ставил палатку ниже Дзонгсар Таши Лхаце, около леса на другой стороне от Буйо, и оставался там по две недели. Даже если снова начинал идти снег и его палатку прилично засыпало, он всё равно предпочитал не возвращаться в монастырь.
Из Таши Лхаце Ринпоче мог отправиться к горе Пхума, а оттуда в Допу, где к его отряду присоединялось множество новых людей, порой так много, что приходилось разбивать палатку гораздо большего размера. Из Допу Ринпоче отправлялся через перевал в Сенгур Юцо, а затем через ещё один перевал в Пема Шелпхуг, где оставался около двадцати дней, чтобы приготовить торма и сделать другие приготовления. Иногда он мог провести целый месяц в одной из здешних пещер, в то время как все его спутники жили в походной кухне чуть ниже по склону. И поскольку от воды из ручьёв со склонов Пема Шелпхуг Ринпоче становилось плохо, то помощникам приходилось ходить за водой к самому подножию горы.
Это может показаться странным, но Ринпоче довольно серьёзно относился к страшным и необычным историям и часто искренне принимал их за чистую монету. А подобных историй в Тибете всегда было предостаточно. Например, ходила байка об одной старухе, которой во сне куница откусила нос. Этот вид куницы в Деге называют тилей.
Однажды, находясь в летнем походном лагере в Допу, Ринпоче заметил, что пропал матерчатый полог, закрывавший одно из окон палатки. Он спросил одного из помощников, который как раз в этот момент принёс ему чай, что случилось с пологом. Тот ответил, что, скорее всего, полог сорвало и унесло ветром. Ринпоче тут же потребовал, чтобы окно безотлагательно завесили новым пологом. Пришёл Чагдзо с куском плотной материи и закрепил на окне новый полог смесью клея из муки и отвердителя. Примерно через час Ринпоче решил проверить, как идут дела с ремонтом окна, и, потыкав палочкой в место склейки, выяснил, что состав до сих пор не затвердел.
– Ну, хоть к ночи-то затвердеет? – с надеждой спросил он.
– Зависит от отвердителя. Может потребоваться много времени, чтобы клей полностью засох, – заметил Дилго Кхьенце. – Может, день, а то и два. А может и вообще не засохнуть. Да какая, в конце концов, разница?
– Как какая? – Ринпоче был явно сильно обеспокоен. – А если, пока я буду спать, через неприкрытое окно пролезет тилей и отгрызёт мне нос? Видел, сколько их тут шныряет вокруг? Что я буду делать, если они оставят меня без носа?!
Ринпоче казался не на шутку встревоженным.
– Тулку Салга считает, что клей может вообще не засохнуть! – сказал он своим помощникам. – Разведите костёр и прогревайте шов головнёй – делайте что хотите, но чтобы к ночи клей высох и полог крепко держался на своём месте!