На расстояние двух дней.
Поддерживал он грудью своей
Подбородок, что на скаку
Соприкасался с черной землей.
Опалял он дыханьем траву –
Становилась она золой.
Задевая слегка мураву,
Зайцем сизо-белым скакал
Длиннохребетный конь Аранзал.
Семью семь - сорок девять дней
Рыжий проскакал Аранзал.
Джангар выехал на перевал.
Чумбур серебряный растянул,
Черной нагайкой своей взмахнул,
Черными зрачками сверкнул,
Черным взглядом холодных глаз
Четыре окинул конца земли.
Между востоком и югом, вдали
Замбалханова башня зажглась,
Заполыхала, словно костер.
Далее Джангар взоры простер –
Очерки всадников он увидал,
Очевидно, спешивших к нему.
Поскакал во весь опор
Всадникам навстречу нойон.
Сто молодцов увидел он,
Тонкостям всяким обученным там.
Одногорбых увидел он
Сто верблюдов, навьюченных там
Бурдюками хмельной араки*.
Разостлали сто молодцов
Перед нойоном дербюлжин,*
И сказали сто молодцов:
"Будь благосклонным, господин,
Соизволь сойти с коня,
Яства широкой рукой принять
И пиалу с аракою поднять!"
О здоровье всех расспросив,
Как месяц в полнолунье, красив,
Принял нойон угощенье их,
Выслушал он сообщенье их:
"О приближении узнав
Прославленного Богдо,
Повелителя многих держав,
Наш именитый хан Замбал
Нас навстречу гостю послал".
Молодцов поблагодарив,
С ними распростился нойон.
Снова в путь пустился нойон.
Увидал нойон, наконец,
Белый тысячевратный хурул*,
Бронзовый Замбал-хана дворец.
Замедлил плавный бег Аранзал,
Мелкой иноходью бежал,
Не сгибая высоких трав,
Низких не колыхая трав.
Башню взглядом одним рассмотрев,
Джангар спешился в тени
Трех сандаловых дерев,
Выросших у стены дворца.
Отборных двадцать два молодца
Отвели на луга бегунца.
Джангар, открывая подряд
Двадцать серебряных дверей,
В главный ханский покой вошел,
На серебряный сел престол.
Беседу ханы тогда повели.
Благоуханные потекли
Речи дружественных владык.
Сидели в раздолье пира они,
В блаженстве счастья и мира они
Наслаждались арзой в эти дни.
Семь веселых суток прошло,
И новые семь просияли светло,
На третью седмицу Джангар сказал:
"Родовитейший хан Замбал!
В поисках верблюда я
В ваше священное ханство попал.
Не успокоюсь, покуда я
Трехгодовалого не найду!
Вот примета: на третьем году
Был у него проколот нос.
Утрату я дорогую понес!
Честь окажите, как брату, мне
И возвратите утрату мне.
Рыжий, горячий пропал верблюд!
К вам, не иначе, попал верблюд!" {2}
Замбал-хан засмеялся тут,
Мудрое молвил слово он:
"Если несуществующий скот
В степь забредет и пропадет,
Будет ленив, что корова, он,
Не возвратится снова он.
Пропал верблюд на чужом лугу.
Не разыщет его никто.
Лучше попросите то,
Что я вам предложить могу".
В таких забавах, в таких речах
Еще семь суток прошло в пирах –
Не видно было конца торжеству!
Когда же к исходу пришло торжество,
"Пришлите ко мне скорей того,
Кого я сыном своим назову!"-
Джангра попросил Замбал-хан.
С ханом распростился Богдо,
И в путь обратный пустился Богдо -
Были земле тяжелы шаги;
В коралловые дорожки он
Пунцовые вдавливал сапоги.
Молодцы проводили его,
На коня посадили его.
В руки свои величаво он
Золотые поводья взял.
Объехал слева направо он
Ханский дворец и на всем скаку
Ударил по тебеньку,
Беззвучно ударил семь тысяч раз,
И звонко ударил семь тысяч раз,
И доскакал он за семь дней
До желто-пестрой башни своей.
Сразу же толпа силачей
Серебряную раскрыла дверь.
Сияя светом лунных лучей,
Сел повелитель на престол.
Знатные исполины его,
Даже простолюдины его
Встретиться с нойоном пришли,
С аракой и поклоном пришли.
Отборная чернь и знать пришла –
Счастливую весть узнать пришла.
Но слова не вымолвил нойон,
Сидел он, в думы свои погружен,
Семью семь - сорок девять дней.
Наконец повелитель держав
Произнес такие слова:
"Священнейший месяц избрав,
Священнейший день указав,
Отправьте Хонгра, Алого Льва,
В Замбалханово ханство скорей