Кстати, подобие комиксов Сутеев тоже рисовал — например, в книжках про пёсика Пифа.
Но его сказки рождались именно в тесной взаимосвязи текста и рисунка. Да, текст Сутеева весьма лаконичен и прост, он занимает гораздо меньше места, чем рисунки. Но, в отличие от комиксов, тексты сказок Сутеева можно прочесть и отдельно — свою цельность они не потеряют.
Можно — не значит «нужно». Лишившись иллюстраций, эти сказки, в прямом и переносном смысле, блекнут, а то и теряют важную информацию.
В. Сутеев: «…мне часто задают вопрос: «Скажите, как вы задумываете свои сказки? Что рождается раньше — рисунок или текст?» Думаю, что на этот вопрос не может быть ответа, так же, как и на вопрос: «Что было раньше — курица или яйцо».
Нередко сказки Сутеева представляют собой своеобразные загадки, где намёки на разгадку «прячутся» не в тексте, а в картинках. Например, внимательный ребёнок с удовольствием обнаружит на рисунках «Кто сказал «Мяу»?» прячущуюся кошку и посмеётся над озадаченным щенком.
Герои другой сказки недоумевают — как это под маленьким грибом может укрыться столько народу? Зато читателю прекрасно видно, что, в отличие от сказочного Теремка, гриб под дождём постоянно растёт, предоставляя место всё новым и новым беженцам.
В третьей сказке хитрый карандаш рисует мышонку, якобы, сыр и сосиски, но очень быстро мы догадываемся, что в итоге из них получится, ни кто иная, как кошка.[Этот сюжет стянут у Джанни Родари. Из его сказки «Путешествие Голубой стрелы». (прим. сост.)]
Надо сказать, что иногда сам процесс рисования и раскрашивания и является сутью сказки — будь-то история про бесцветного петушка, разноцветных котят или капризную кошку.
Недаром с подобных историй и началась писательская карьера Владимира Сутеева. Свою первую «книжку-картинку» — «Две сказки про карандаш и краски» — он выпустил в 1952 году (о ней похвально отозвался сам Чуковский). А в 1966 году большинство написанных Сутеевым сказок были собраны в книжку «Сказки и картинки», с тех пор вошедшую в классику детской литературы.
Знакомые Сутеева отмечали, что рисовал он без особых творческих мук — легко и быстро. В этом ему помогали обе руки.
В. Сутеев: «…сообщу свой «производственный» секрет: я пишу правой рукой, а рисую — левой, и правая рука хорошо знает, что делает левая».
Е. Мигунов:
«Владимир Григорьевич подошел к небольшому столику, взял лист полуватмана, присел и начал рисовать, кадрик за кадриком, раскадровку. Я сидел разинув рот и смотрел за его резвым и легким способом работать. Набросав очень схематично, но уверенно композицию и персонажи (точка, точка, запятая), и своей «окаянной» левой рукой, непринужденно и не задумываясь, подкрашивал акварелькой кадрик, после чего переходил к следующему эпизоду».
Кажущаяся безыскусность и ясность рисунков Сутеева в сочетании с ошеломительным успехом его книжек нередко вызывала у его коллег плохо скрываемое раздражение.
Что тут скажешь? Подобная аналитика чревата желанием изучить секрет по частям, а надо смотреть на целое. Как говорил Гёте в «Фаусте»:
Приёмы художника — лишь средство добиться определённого результата. Рисовал Сутеев для детей и результат налицо — увлекательный динамичный сюжет, ничего лишнего, яркие и теплые краски. Зверьки у Сутеева очеловечены изящно, без отрыва от реальной натуры. До сих пор помню и понурую бабочку под дождём, и недоумённого щенка, и жутковатых лису и волка.