Где рассыпались птицы друг от друга далеко, а где соединялись в стаи, и с ними озеро красу небес превосходило, украшенных рассеянными всюду облаками.
И, глубоко изумлённые поразительною силою добродетелей этого царя лебедей, стремившегося к благу всех существ, и Сумукхи, его военачальника, толпы сиддхов, риши, видьядхаров и божеств повсюду наслаждались рассказами о славе их обоих.
Их дивные тела как будто бы из золота отлиты; и речь членораздельна и понятна, и добродетелью порождены их праведная жизнь и мудрое правленье; кто же они такие — по внешности ведь только лебеди!
И в силу славных добродетелей, свободных даже от зависти людской, их слава всюду разносилась; доверье встретила она такое, что и в собраниях царей ценилась как подарок.
В это время в Бенаресе был царь по имени Брахмадатта. Он не раз в собрании слышал этот рассказ о поразительных добродетелях царя лебедей и его военачальника от достойных доверия советников и старейших брахманов, превозносивших их; и в нем возникло сильное желание их увидеть. Он обратился к советникам, ум которых был изощрён изучением многих наук: «Пустите в ход всю изощрённость ваших умов, чтобы найти какое-либо средство, с помощью которого предстали бы пред нашими глазами эти прекраснейшие лебеди». И тогда советники, направив всю силу своих умов по пути жизненной мудрости, сказали царю:
«На счастие надежда существа повсюду увлекает, о государь; быть может, слух о качествах высоких, сулящих счастие, сюда их привлечёт. Поэтому пусть повелит государь устроить здесь в какой-нибудь лесной местности озеро, превосходящее своею красотою то озеро, на котором, как рассказывают, обитают оба эти прекрасных лебедя; пусть, кроме того, ежедневно провозглашают дарование безопасности всем пернатым. Быть может, слух о достоинствах озера, сулящих счастье, вызовет у них любопытство и привлечёт их сюда. Пойми же, о государь, ведь
Счастие обычно, от достижения утратив привлекательность, не замечается людьми, а удалённое от глаз, приятное нам лишь по слуху, влечёт к себе сердца».
И царь, сказав: «Да будет так!» — повелел в кратчайший срок устроить не очень близко от пригородных рощ восхитительное большое озеро с совершенно прозрачной водой, богатством своих высоких достоинств спорившее с озером Манаса. Различные виды лотосов — падма, угнала, кумуда, пундарика, саугандхика, тамараса, кахлара — обнимали его воды.
Деревья, скрытые в цветах своих, прекраснолистные и колыхавшие блестящими ветвями, росли по берегам повсюду, как бы любуясь озером чудесным.
Роились пчелы в воздухе: их лотосы влекли, что на волнах колеблющихся колыхались и словно улыбались.
Ласкаемые лунным светом, те лотосы чудесные не спали; казалось, это были света лунного кусочки, деревьев тенью окружённые.
Пыльца прекрасных лотосов и лилий водяных, отброшенная к берегу как будто пальчиками волн, украсила все побережье нитью золотой.
Поверхность озера была покрыта прекрасных лилий водяных и лотосов тычинками и лепестками,— как будто подношение великой красоте они свершали.
И так была вода спокойна и чиста, что ясно в ней виднелись очертанья и окраска рыбьих стай, как будто в воздухе носящихся, то озеро собою украшавших.
Как нити жемчуга, сверкали, взлетая в воздух, там из хоботов слонов воды фонтаны: казалось, волны то, о скалы ударяясь, в пыль рассыпались.
Мадой слонов, пыльцой цветочною, а также от омовений жён видьядхаров благоухал прекрасный водоём;
Казалось, это было зеркало большое всех звёзд, жён месяца; и суета весёлых птичек, их щебетанье наполняли воздух.
Приказав устроить такое озеро и предоставив его в неограниченное пользование всего рода пернатых, чтобы они могли там наслаждаться, царь повелел ежедневно для привлечения доверия птиц возглашать о даровании им безопасности в таких словах:
«Вот это озеро, вода которого покрыта лотосами н водяными лилиями, дарует царь пернатым и с радостью дарует безопасность им».
И однажды, когда с небес была сброшена тёмная завеса облаков и они показались во всей своей красе, разукрашенные осенью; когда озера чаровали взоры своей прозрачною водой и украсились лесом проснувшихся цветов лотоса, а месяц, достигнув наивысшей красоты юности, словно рассыпал во все стороны свои лучи; когда земля украсилась целым морем различных злаков и начались встречи молодых лебедей,— одна пара лебедей с озера Манаса, отделившись от той стаи лебедей и пролетая одну за другою чужие страны, украшенные осенью, прилетела в страну того царя. И там они увидели это озеро, оглашавшееся криками птичьих стай; рои пчёл носились над ним; оно благоухало от пыльцы водяных лилий и лотосов, разносимой во все стороны приятно прохладными, нежными дуновениями ветерка, который чуть-чуть колебал гирлянду волн; озеро словно пылало распустившимися водяными лилиями и улыбалось раскрывшимися цветами ночного лотоса. И хоть эта пара лебедей и привыкла к озеру Манаса, однако, когда они увидели восхитительную красоту этого озера, у них явилась мысль: «Вся наша стая должна перелететь сюда».
Обычно так ведь у людей бывает: когда они достигнут блага, всем доступного, их память по внушению любви всех прежде обращается к друзьям.
И вот эта пара лебедей провела там время в удовольствиях, как ей хотелось; а когда началось время дождей и стали надвигаться, подобно полчищам дайтьев, громады туч, неся тьму, хоть и не очень густую, так как её, словно метательное оружие, прорезали сверкающие молнии; когда стали плясать стаи прекрасных павлинов, широко раскрывавших чудные перья своих хвостов и издававших громкие радостные клики, словно радуясь победе облаков; когда начали громче щебетать маленькие птички; когда приятное свежее дуновение ветерка, словно дыханье леса, наполнилось благоуханием цветов кадамба, сарджа, арджуна и кетака; когда стаи молодых журавлей стали виднеться, как ряд белых зубов на фоне облаков, и стаи лебедей преисполнились стремленьем улететь и от этого желания испускали слабые нежные крики, в это время та пара лебедей вернулась на озеро Манаса. Приблизившись к повелителю лебедей и поведав о чужих краях, они стали описывать исключительные достоинства нового озера:
«Есть, о государь, к югу от Гималаев в Бенаресе царь по имени Брахмадатта. Поразительного, дивного вида и красоты, неописуемых достоинств и великолепия большое озеро даровано им в распоряжение пернатых, чтобы они наслаждались как хотели, и ежедневно там объявляется об их безопасности. И птицы развлекаются там без страха и опасений, как у себя дома. Посему да благоволит царь, когда минет время дождей, отправиться туда».
Услышав это, все лебеди почувствовали сильное желание увидеть это озеро. И Бодхисаттва, вопросительно посмотрев на своего военачальника Сумукху, промолвил: «Как ты смотришь на это?» Сумукха, поклонившись ему, сказал:
«Я полагаю, не следует государю отправляться туда. Эти соблазнительные восхитительные красоты являются только приманкою; с другой же стороны, у нас здесь нет недостатка ни в чем. Ведь сердца людей прикрывают свою низость деланно приятным обхождением и речами; по большей части они фальшивы и под нежным состраданием скрывают коварство. Посмотри, о мой повелитель!
Животные и птицы что держат в сердце, то и криком выражают; лишь люди могут говорить не то, что думают.
Их речь сладка, изящна, безупречна, ведь и купцы готовы на издержки в надежде прибыль получить!
Поэтому-то им за эти свойства, государь, доверия оказывать не должно: не может быть благополучным даже ради достиженья цели этот опасный, ложный путь!
Если же действительно необходимо отправиться туда, то, насладившись сладостью дивных красот этого озера, нам там долго оставаться не следует, а о поселении там нельзя допускать и мысли — таково моё мнение».
Но Бодхисаттва, настойчиво упрашиваемый своей лебединой стаей, в которой чрезвычайно возросло желание видеть Бенаресское озеро, снизойдя на просьбы лебедей, в одну осеннюю ночь, украшенную звёздами, созвездиями и яркой луной, отправился в путь, окружённый великой стаей лебедей во главе с Сумукхой, как месяц, окружённый толпою осенних облаков.