Принеся таким образом свои извинения, Шакра исчез.
Таким образом, те, кто познал сладостное счастье отречения от мира, отвергают чувственные наслаждения как осквернение или оскорбление.
[Эту джатаку владыка объяснил так:
«Я, сын Шарадвати, Маудгальяяна, Кашьяпа, Пурна, Анирудха, Ананда — все мы были братьями тогда:
Сестрой была Утпалаварна, рабыней — Кубджотгара, домохозяин Читра был тогда рабом, а Сатагири — якшей;
Слоном был Парился, обезьяной — Мадхудатар, а Калодайин — Шакрой. Запомни: это объяснение джатаки!».]
Джатака о лебеде
Злые неспособны следовать поведению добродетельных, даже впавших в несчастье, а тем более пребывающих в благополучии. Вот как об этом повествуется.
Некогда Бодхисаттва был царём лебедей. Он повелевал огромной стаей лебедей числом в несколько сот тысяч на большом озере Манаса и носил имя Дхритараштра. У него был военачальник, ум которого был изощрён в знании того, что есть правильное и что неправильное правление; он отличался также своей выдающейся памятью. Являясь красою славного рода, он был украшен талантом, обходительностью и скромностью; он был настойчив, отличался чистотою своего поведения, образа жизни, поступков, а также своим мужеством; легко преодолевая усталость, он был предусмотрителен и искусен в ведении военных действии. За свою глубокую преданность господину он получил имя Сумукха. Оба они опирались на взаимную любовь, и их силы сияли от этого ещё ярче; и подобно тому, как учитель с помощью лучшего ученика наставляет остальных учеников или как отец со своим старшим сыном — остальных детей, так наставляли и они надлежащим образом эту стаю лебедей в делах, направленных к общему благу и безопасности, и возбуждали величайшее удивление среди наблюдавших это богов, нагов, якшей и видьядхаров.
Одно лишь дело занимало их обоих: то поддержанье счастия всех лебедей их стаи, как крылья заняты одним лишь делом — летящей в небе птицы поддержаньем.
И вот благодаря их заботам эта стая лебедей, как мир — благодаря распространению процветания и праведности,— достигла величайшего благополучия, и потому их озеро приобрело ещё большую прелесть.
Приятны были крики этих лебедей, как звон колец у женщин на ногах, и ими озеро блистало, как будто было лесом движущихся белых лотосов покрыто.
Где рассыпались птицы друг от друга далеко, а где соединялись в стаи, и с ними озеро красу небес превосходило, украшенных рассеянными всюду облаками.
И, глубоко изумлённые поразительною силою добродетелей этого царя лебедей, стремившегося к благу всех существ, и Сумукхи, его военачальника, толпы сиддхов, риши, видьядхаров и божеств повсюду наслаждались рассказами о славе их обоих.
Их дивные тела как будто бы из золота отлиты; и речь членораздельна и понятна, и добродетелью порождены их праведная жизнь и мудрое правленье; кто же они такие — по внешности ведь только лебеди!
И в силу славных добродетелей, свободных даже от зависти людской, их слава всюду разносилась; доверье встретила она такое, что и в собраниях царей ценилась как подарок.
В это время в Бенаресе был царь по имени Брахмадатта. Он не раз в собрании слышал этот рассказ о поразительных добродетелях царя лебедей и его военачальника от достойных доверия советников и старейших брахманов, превозносивших их; и в нем возникло сильное желание их увидеть. Он обратился к советникам, ум которых был изощрён изучением многих наук: «Пустите в ход всю изощрённость ваших умов, чтобы найти какое-либо средство, с помощью которого предстали бы пред нашими глазами эти прекраснейшие лебеди». И тогда советники, направив всю силу своих умов по пути жизненной мудрости, сказали царю:
«На счастие надежда существа повсюду увлекает, о государь; быть может, слух о качествах высоких, сулящих счастие, сюда их привлечёт. Поэтому пусть повелит государь устроить здесь в какой-нибудь лесной местности озеро, превосходящее своею красотою то озеро, на котором, как рассказывают, обитают оба эти прекрасных лебедя; пусть, кроме того, ежедневно провозглашают дарование безопасности всем пернатым. Быть может, слух о достоинствах озера, сулящих счастье, вызовет у них любопытство и привлечёт их сюда. Пойми же, о государь, ведь
Счастие обычно, от достижения утратив привлекательность, не замечается людьми, а удалённое от глаз, приятное нам лишь по слуху, влечёт к себе сердца».
И царь, сказав: «Да будет так!» — повелел в кратчайший срок устроить не очень близко от пригородных рощ восхитительное большое озеро с совершенно прозрачной водой, богатством своих высоких достоинств спорившее с озером Манаса. Различные виды лотосов — падма, угнала, кумуда, пундарика, саугандхика, тамараса, кахлара — обнимали его воды.