"Так, значит, мне предвещают победу!", царь не спросил даже, какие то будут знаки, и в радости и волнении отправился восвояси.
Весть о предсказании вскоре разнеслась повсюду. Дошла она и до царя Ассаки, и тот призвал к себе Нандисену:
"Возвещают, будто победит Калинга, а нам придётся вкусить горечь поражения! Что делать, скажи, Нандисена?!" –
"Кто может знать грядущее?!" — отвечал Нандисена и тем успокоил царя. Сам же направился к отшельнику, почтительно приветствовал бодхисаттву и, с достоинством усевшись в сторонке, спросил:
"Скажи, почтенный, кто победит в бою, а кто потерпит поражение?" –
"Победит Калинга, — отвечал отшельник, — Ассака же будет разбит!" –
"Открой же, почтенный, — продолжал Нандисена, — каким знаком будет отмечен победитель, а каким — побеждённый?" –
"Вседостойнейший, — молвил отшельник, — бог-хранитель победителя явится в облике белого, без единого пятнышка, быка, а бог-защитник другого царя примет обличье быка тёмного, словно ночь. И боги-покровители обоих царей сами вступят в схватку друг с другом, и один из них одержит верх, а другой будет повержен".
Услыхав про то, Нандисена поднялся с места и воротился к себе. Созвав войско царя Ассаки — всю тысячу славных воинов, — он повёл их за собой на гору, что была неподалёку, и там спросил их:
"Готовы ли вы отдать жизнь за нашего царя Ассаку?" –
"Да, господин, готовы!" — отвечали те.
"Тогда бросайтесь в пропасть, что под вами!" — повелел Нандисена. И войны все, как один, подступили к краю обрыва, чтобы низвергнуться вниз. Но Нандисена остановил их.
"Стойте! Довольно! — вскричал он. — Выкажите же себя и на поле брани преданными слугами нашего царя и достойно сражайтесь за него!" И они дали ему в том клятву.
Когда настал наконец час сражения, Калинга, воодушевлённый мыслью о том, что ему и войску его предвещана победа, сказал себе: "Мы выиграем сражение!" И все войны его мыслили так же. Уверенные в том, надевали они свои доспехи, строились, развёртывались и выступали в положенном порядке, но, когда настал момент истины и должно было проявить наивысшее напряжение сил, они не сумели свершить надлежащего усилия!
Оба царя на лошадях съехались, намереваясь вступить в открытый поединок. Божества же хранители предводительствовали ими, и тот, что охранял Калингу, был в облике белого быка, а оборонявший другого царя был быком чёрным. И вот быки тоже встали один против другого и всячески стали устрашать друг друга, выказывая готовность к поединку. Но видеть тех быков могли только одни цари, и более никто. И спросил тогда Нандисена Ассаку, зримы ли ему боги-охранители.
"Да!" — отвечал Ассака.
"В каком же обличье?" — допытывался Нандисена.
"Бог-защитник Калинги предстаёт мне в обличье белого быка, а наш охранитель принял облик быка чёрного, и выглядит он не столь воинственно!" — сказал Ассака.
"Не страшись же, государь! — воскликнул тогда Нандисена. — Нам суждено победить, Калинге же потерпеть поражение! Спешься, государь, сойди со своего синдского скакуна наилучшей выучки, крепко зажми в левой руке копьё и что есть силы ударь им белого быка в бок! Затем же, сопровождаемый всей тысячью наших отборных воинов, храбро устремись вперёд и, нанося яростные удары, свали на землю бога-защитника Калинги, а мы ещё тысячью ударами прикончим его, и рухнет божество, охраняющее Калингу, и царь Калинга потерпит поражение, а мы восторжествуем!" –
"Да будет так!" — ответил на то царь Ассака и по знаку Нандисены метнул своё копьё, и все, бившиеся рядом с ним, устремили на белого быка тысячу копий. И низвергнут был тогда бог-охранитель Калинги и испустил дух!
Царь же Калинга, терпя поражение, побежал с поля боя, и при виде того вся тысяча соратников Ассаки громко и радостно возопила: "Бежит Калинга!" А царь Калинга, объятый страхом, убегая с поля брани, пропел такую гатху, полную упрёков отшельнику:
"Верх одержит Калинга, царь Ассака ныне падёт", —
Так сказал ты, почтенный, а честный вовек не солжёт".
Так упрекал отшельника бежавший с поля боя Калинга. И столь стремителен был его бег назад в Дантапуру, что он ни разу не осмелился оглянуться назад! Когда же, по прошествии нескольких дней, Сакка вновь наведался к отшельнику, святой отец пропел ему такой стих:
"Боги не лгут — изрекают лишь правду они, Сакка, ты ныне солгал, почему, объясни!"
И Сакка отвечал отшельнику такими стихами:
"Что же, брахман! Не завидуют боги герою, Смелость и стойкость сильнее пророчеств порою, Ассака ныне держался как истый герой, Вот потому он, должно быть, и выиграл бой".