- Теперь нам прислали какого-то малахольного философа, - довольно громко сказал наглый блондин со второй парты.
«Вот об этом я и хотел поговорить!» - подумал Энакин, вытягивая вперед руку.
Блондин тут же схватился за горло.
- Итак, - спросил Энакин, отпуская Малфоя, когда тот уже начал хрипеть, - кто из вас знает, что это было?
- Невербальное удушающее проклятие, профессор! – тут же ответила Гермиона и добавила осуждающе. – Это черная магия.
- На самом деле не такая уж черная, - скромно ответил Энакин, чувствуя в зеленой части аудитории возмущение, смешанное с восхищением, которому сладострастно позавидовал бы любой ситх.
- Не спорь, она права, - тут же встрял Кеноби в Силе, - даже в Вукипедии написано, что душить Силой – это Темная Сторона. А за шиворот хватать – нет. Был бы ты еще падаваном – получил бы выговор.
Энакин пожалел, что в Силе нельзя показать язык.
- Хотя, конечно, лучше этим не пользоваться, - благонамеренно продолжал Энакин, - собственно, большая часть борьбы с Темной Стороной и состоит в том, чтобы не поддаваться соблазну использовать свою силу по велению эмоций. Остальное проще – взять меч да порубить в мелкий винегрет. Можете считать произошедший инцидент практическим примером фиаско в борьбе с соблазном.
- Не переживайте, сэр, - подбодрил Энакина рыжий парень, сидевший рядом с Гермионой. – Вы не первый учитель, которого Малфой выводит из себя. Предыдущий учитель защиты от сил зла превратил его в хорька.
- И этот учитель оказался черным магом, Рон, - сердито прошептала Гермиона.
- Ну и что? – возразил Рон. – У него все равно неплохо получилось.
Энакин отметил, что в красно-желтой части аудитории желание освоить невербальное удушающее проклятие тоже превышает желание учиться контролировать свои эмоции. Пожалуй, ему действительно стоило бы вести Темные Искусства как таковые.
- Ладно, проехали борьбу с эмоциями, - решился Энакин, посылая к ситхам всю методологию. – Главное в борьбе с Темной Стороной, определяемой в боевых условиях как тот, кто хочет тебя угробить, - это вот. – Энакин снял с пояса световой меч.
- Ух ты! – сказал кто-то. – Такая палочка разве что Хагриду подойдет.
Энакин включил меч.
- Энакин, - заметил Кеноби в Силе, - когда я вижу тебя с включенным мечом перед детьми, у меня на душе становится неспокойно.
- А почему она не проливается, профессор? – спросили с заднего ряда.
- Кто? – не понял Энакин.
- Ну это же акваменти, - пояснил еще кто-то, - водное заклинание, правильно?
- Вы чего, думаете, это вода? – опешил Энакин и тремя движениями запястья вырезал на каменной стене надпись «Эни» в полдюйма глубиной.
Класс восторженно молчал. Большинство девушек смотрели на Энакина как на рождественский подарок.
- К следующему уроку я вам такие же мечи настругаю, только учебные, - пообещал Энакин, вызвав громкие крики восторга. – Для защиты хватит и учебных. Ну, за дело: кто из вас атакует меня чем-нибудь темненьким? Вот вы, девушка, - обратился Энакин к Гермионе, - вы, похоже, знаете о черной магии побольше меня. Вас как зовут?
- Грейнджер, профессор, - ответила Гермиона, вспыхнув от такого сомнительного комплимента.
- Это что, имя? – спросил Энакин.
- Фамилия, профессор.
- Я вас умоляю, - Энакин даже развел руками. – Если я начну называть красивых девушек по фамилии, мой учитель расплачется и подарит мне кресло-качалку. Кстати, когда вы все обращаетесь ко мне «профессор Скайуокер, сэр», мне хочется оглянуться и спросить, с кем вы разговариваете. Зовите меня Энакин. Вот профессор Кеноби, наоборот, очень строг, и его лучше называть «профессор Кеноби», при этом всегда добавляя «сэр».
Оби-Ван с помощью Силы выдал Энакину подзатыльник, но Энакин увернулся.
- Итак, покончив с вопросами этикета, как же вас все-таки зовут? – обратился Энакин к Гермионе.
- Гермиона, сэр, – Энакин тут же испуганно обернулся. – Извините, Энакин.
- И какое же самое стр-рашное и самое чо-орное заклятие, Гермиона? – спросил Энакин, картинно поежившись.
- Авада Кедавра, - прошептала Гермиона.
- Ну так давайте ее сюда, - скомандовал Энакин, отодвигая взмахом руки от Гермионы парты вместе с соседями и наклоняя меч острием к себе. – Только потом сразу падайте, потому что хрен знает куда оно отскочит. Попробую отбить в потолок, но не обещаю.
Класс в полном составе полез под парты. Кто-то добрый предположил, что отскочит сначала в Поттера, а дальше как пойдет.
- Я не могу, Энакин, - произнесла Гермиона, поднимая палочку дрожащей рукой.
- Гермиона, - наставительно сказал Энакин, наконец чувствуя себя как рыба в воде: в опасной близости от Темной Стороны, наедине с красивой девушкой и со смертью, - страх перед Темной Стороной в итоге приводит на нее же. Как вы будете контролировать ее в себе, если не способны управлять ею?
Кеноби громко отодвинул стул в лаборантской, выражая тем самым полное несогласие с неортодоксальной философией Энакина и его развязным поведением, а также готовность немедленно вмешаться в ход урока.
- Ну же, - произнес Энакин романтическим шепотом, глядя Гермионе в глаза.
- Экспеллиармус! – вдруг крикнула Гермиона, и в Энакина ударила красная вспышка, которую он поймал на клинок. Вспышка странным образом проструилась по клинку и заземлилась неведомо куда, как это бывает с молниями Силы.
- Ни фига себе! – оценил Энакин, выключая меч и встряхивая рукой, по которой тоже хлестнула какая-то волна. – Судя по всему, заявленный элемент не выполнен, но замена неплоха. Кстати, мечи я буду менять только на такие палки.
Оби-Ван Кеноби не валял дурака и, когда Энакин распустил класс, засадил Энакина учить матчасть.
- Энакин, все не так просто, - сказал он обычным менторским тоном. – Тебе необходимо учиться. Если тебя не выгонят за аморалку, когда-нибудь ты все равно попадешь впросак.
Энакин со вздохом взял учебники за первый и второй классы, Кеноби за третий и четвертый. Энакину тут же попалась глава про волшебные палочки, которую он начал штудировать тщательнее, чем джедайский Кодекс, стараясь понять, как же эти палочки стреляют молниями Силы. Кеноби молча просматривал одну страницу за другой.
- Вот смотри, Энакин, - сказал он наконец. – На этой планете за майндтрик сажают: «Проклятие Империо, подавляющее волю жертвы и заставляющее ее выполнять приказания наславшего проклятие, является Непростительным Проклятием и карается пожизенным заключением в Азкабан».
- Не понял, - удивился Энакин и заглянул в учебник к Кеноби. – У меня написано, что Заморачивающее заклятие, которого за глаза хватит, чтобы убедить любого в том, что ему не нужны твои документы, вообще не черная магия.
- Может, дело в длительности действия? – предположил Кеноби, заглядывая в свою очередь в учебник Энакина. – Хотя ведь тот же майндтрик…
- Постойте, учитель, - сказал Энакин, читая учебник Кеноби дальше, - Империо может действовать месяцами! Представляете, столько человека на майнд-трике держать! Никаких сил не хватит. Это надо бы поподробнее почитать…
- Энакин, мы не будем меняться учебниками, - строго сказал Кеноби, закрывая от Энакина интересовавшую его страницу. – Тебя погубят либо женщины, либо Темная Сторона – просто притягиваешь к себе и то, и другое.
Некоторое время Энакин и Оби-Ван продолжали сосредоточенно читать. Молчание снова прервал Кеноби, неожиданно расхохотавшись.
- Хорошо, что с нами нет магистра Йоды, - сказал Кеноби, - его бы здесь посадили, как только он дотронулся бы до своей «волшебной палочки». Смотри: «Авада Кедавра, убивающее проклятие, относится к Непростительным. Авада Кедавра производит вспышку зеленого пламени и приводит к немедленной смерти жертвы. Попытка применения Авада Кедавра к человеку карается пожизненным заключением в Азкабан.» Включает магистр Йода на этой планете меч – и гарантированно огребает проблемы с правоохранительными органами.