- Я понял, учитель, - смиренно ответил Энакин, представляя себе кроме двух столов еще и голову Малфоя, которого Гермиона запретила вчера душить.
Договор с профсоюзом свободных эльфов стоил Дамблдору солидного куска эндаумента. Гермиона, взявшаяся посредничать, защищала их права так яростно и успешно, что если бы Дамблдор не знал ее уже пятый год, он бы подумал, что она у них на откате. На самом деле у эльфов, проявивших неожиданные политические таланты, на откате был Энакин, но об этом никто не догадался.
Дамблдор в первый раз за последние десять лет закурил трубку и задумался. Три недели назад в школе появились два лучших учителя защиты от сил зла за всю историю. Они не умели простейших вещей, и умели многое, чего не умел никто. Энакин на уроках шутил с девчонками и швырялся Авадой по мухам. О том, кто его после уроков за это ругал, Дамблдор старался не думать, потому что Кеноби ему рассказал, что могло быть только хуже. Сам Кеноби хрустел на уроках поп-корном и советовал, иногда язвительно, всем имярекам использовать Силу. Через две недели пятый курс освоил невербальные заклятия, а Невилль набил морды Краббе и Гойлу. Проклятие над должностью теперь Дамблдора почти не волновало, потому что автору проклятия давно пора было сушить сухари. Дамблдор даже подумывал передать ему на Рождество через Снейпа арестантский сидор, но пока ему было жаль терять полезного агента.
С другой стороны, в школе стараниями Энакина появился профсоюз свободных эльфов и дисциплина была на историческом минимуме. Лучше двенадцати применений крови дракона и семи признаков оборотня ученики теперь знали три коронных отмазы Энакина: «Поразвели тут привидений!», «Ну колданул, ну не получилось…» и «А что, кто-нибудь заметил?»
Единственным, кого не касалось падение нравов, был Кеноби: его слушались все, включая Энакина и привидение Кровавого Барона, хотя Оби-Ван как-то особо этого и не требовал. Он был скромен, всегда приветлив и держался со всеми ровно. Когда кончался попкорн, для каждого ученика у него находилось нужное слово. Дамблдор завидовал его таланту, потому что нужные слова Оби-Вана были немного грубоватыми, шутливыми и не оставляли после себя налета неуместной интимности или ощущения заумной мудрости. Правда, Кровавого Барона Оби-Ван размазал тонким слоем по целому этажу, Снейпу сломал нос в трех местах, а слизеринцы даже сказать не решались, почему его боятся, но свидетелей при всем этом не было. На людях Оби-Ван был спокоен, весел и совсем не похож на своего бывшего ученика.
- Дядь Обик, ну какого ситха рогатого, - сказал за два дня до этого в Силе его бывший ученик и выматерился, листая окровавленными пальцами старый исписанный учебник. – Сектумсемпра, язвена ее мать… С каких пор ты обижаешься на «грязнокровку», да еще в чужой адрес? И вообще, боевой идиотизм – это по моей части. Хреново контр-заклятие…
- Начинаю стареть, - признал Кеноби, приходя в себя и садясь на полу. – Снова надеюсь изменить мир. Молниями ты зря. Это же все-таки мальчишки.
На день рожденья Гермионе снились прекрасные сны о водопадах в иных мирах, где у радуг девять цветов, и о городе в облаках, залитых закатным светом. «Гермиона!» - позвал кто-то в облаках, и она улыбнулась во сне.
- Гермиона! – повторил Энакин с подоконника. – Доброе утро!
- С днем рожденья! – добавил Энакин, когда полог в изголовьи кровати Гермионы отодвинулся, и он увидел знакомую каштановую гриву.
- Энакин! – произнесла Гермиона возмущенно-зловещим шепотом, когда поняла, что Энакин на подоконнике ее комнаты ей не снится. – Как ты вообще… здесь же сигнализация!
- Мой учитель всегда говорил: «Используй Силу, Энакин!» - поделился Энакин секретами джедайского воспитания. – Сколько я машин со всякими сигнализациями угнал – страшно подумать.
- Энакин! – воскликнула Гермиона еще раз, за возмущением от его криминальных воспоминаний даже забывая о том, что он сидит на окне в женском общежитии и что она перебудит соседок. Она хотела даже встать и подробнее объяснить Энакину глубину его морального падения, но вовремя вспомнила, что на ней только ночная рубашка, и смущенно задернула откинутый было полог.
- Ничего-ничего, - подбодрил коварный Энакин, - помимо угона машин, по долгу службы иногда и в спальни к сенаторшам врываться приходилось, а у них ночнушки покороче. Джедай должен быть стойким.
Энакин увернулся от подушки и поймал ее Силой уже за окном. Канцлер Палпатин был бы в шоке, узнав, для чего Энакин обычно применяет его уроки дипломатии. А уж ситхское наследие насчет манипуляции эмоциями Энакин переосмыслил так, что все коррибанские ситхи в своих саркофагах ходуном ходили. Незаконное проникновение в женское общежитие было уже забыто, задача свелась к обычной и легко решаемой.
- Гермионка, с днем рожденья! – весело сказал Энакин, опускаясь перед задернутым пологом на одно колено, раз уж ситхи все равно на ум пришли, и просовывая Гермионе ее подушку и еще что-то.
Гермиона за пологом фыркнула, но через несколько секунд из-за полога донеслось сдавленное «Энька!»
В первый год в Хогвартсе Гермиону никто не поздравил, потому что никто и не знал, а открытка от родителей, которую они отправили обычной почтой, пришла только весной. Во второй год ее тоже никто не поздравил, потому что никто так и не спросил. В третий год Гарри подарил ей огромную книгу про квиддич, которую нельзя было поставить ни на одну полку. В четвертый год к догадливому Гарри присоединился Рон, который всегда отличался сообразительностью и быстротой ума. Рон подарил Гермионе книжку по арифмантике, которая у нее уже была. В пятый год возмутительный Энакин, с которым она была знакома всего три недели, забрался к ней в окно и подарил ей кольцо, вполне тянувшее на национальное достояние.
- Энька, я не возьму, - почему-то обиженно сказала Гермиона, высовываясь из-за полога и чуть не стукаясь с Энакином лбом.
- А оно зачарованное, - тут же сказал Энакин. – Наденешь и станешь невидимой.
Гермиона немного поколебалась и снова спряталась за полог. Ее моральные борения, надевать кольцо или не надевать, напоминали культовую гриффиндорскую сказку в трех томах, зачитанную у Дамблдора еще Сириусом.
- Ну вот, - сказал Энакин, подглядывая в щелочку, - тебе идет.
- Ты же говорил…! – воскликнула Гермиона, не зная даже, за что сначала его двинуть подушкой.
Энакин мысленно поблагодарил профессора Снейпа за сонное зелье для соседок Гермионы и хлипкий замок на шкафу в кабинете зельеделия.
- Так ведь надела же, - заметил он, просовывая голову за полог с истинно джедайской смелостью.
Коварный Дарт Сидиус годами мечтал увидеть коленопреклоненного Избранного, вряд ли подозревая, что в реальности это зрелище довело бы его минимум до маразматического хихиканья. Например, сейчас Избранный правильно вспомнил, какое колено преклонять, и даже склонил голову, но только для того, чтобы удобнее было целоваться со своей ученицей.
========== Оби-Ван Кеноби и Главный Инспектор ==========
Энакин был любимым профессором хулиганов Уизлей. Он дважды спасал их от праведного гнева Гермионы за их опыты на первогодках. Он трижды объяснил Филчу, что ему не нужны их документы. Он пять раз прекращал их неудачные опыты универсальным движением брови, сопровождаемым ехидным комментарием «Используйте Силу, рыжие!» Иметь консультантом мага такой величины было просто мечтой, и наконец Фред и Джордж решились на подкуп.
Энакин денег не взял, но выдал несколько захватывающе смелых идей по постановке опытов, которые спустя несколько дней сполна оценили несколько записных гаденышей среди студентов Хогвартса. Энакин со своим универсальным движением брови остался весь в белом, братаны Уизли – в живых и непобитых. Энакина было за что обожать.
Братаны Уизли и представить не могли, что Оби-Ван тоже понимает в колбасных обрезках, а также пранках, хулиганстве и маркетинге. По меньшей мере треть идей Энакина, приводивших братанов Уизлей в экстаз, принадлежали ему. Вот и теперь Энакин немного запутался со связью Силы и органической химии и пошел к учителю.