— Грохх, вернись! Что ты делаешь?
Несколько минут Зейн и Джеймс следовали за Гроххом, перепрыгивая через ручьи и подныривая под упавшие деревья, для преодоления которых гиганту требовалось просто шагнуть. Наконец они догнали его на краю озера, где группа небольших поросших лесом островов загораживала вид на реку. Воздух был влажным и доносил до них запах болота, в нем кружились тучи насекомых. Грохх стоял под искривленным деревом и методично срывал с него орехи, отправляя их в рот вместе со скорлупой. Хруст становился все громче по мере приближения запыхавшихся мальчиков.
— Грохх! — крикнул Зейн, пытаясь восстановить дыхание. — Что ты делаешь?
Грохх с недоуменным лицом оглянулся на звук голоса Зейна.
— Грохх голоден, — ответил он. — Грохх почуял запах еды. Грохх ест и ждет. Маленький человек вернется.
— Грохх, мы сейчас потеряемся! Титус даже не будет знать, где мы! — выдохнул Джеймс, пытаясь сдержать гнев. Грохх уставился на него, продолжая грызть орехи, всем своим видом выражая замешательство.
— Это бесполезно, — сказал Зейн.
— Нужно дать ему сожрать хоть сколько-нибудь орехов, и тогда мы заставим отнести нас обратно тем же путем, которым мы добрались сюда.
Он шлепнулся на ближайший камень и стал исследовать ушибы и царапины, полученные во время преследования. Джеймс раздраженно скривился. Он знал, что спорить с великаном было абсолютно бессмысленно.
— Хорошо, — просто сказал он, — Грохх, просто отнеси нас обратно, когда закончишь, идет?
Грохх выразил согласие, так потянув на себя одну из ветвей огромного дерева, что она зловеще затрещала.
Джеймс уныло слонялся у кромки воды, поросшей травой и кустарником. Озеро здесь больше напоминало ручей с узким протоком мшистой воды между берегами и одним из болотистых островков. Остров был диким, густо покрытым кустарником и деревцами. Казалось, что это место покрыто водой большую часть года. В двадцати шагах несколько деревьев были повалены. Джеймс предположил, что они были оторваны от их водянистых корней во время недавнего шторма. В преддверии темной ночи эта картина выглядела весьма зловеще.
Джеймс только решил возвращаться обратно, беспокоясь, что Хардкасл будет их искать, как выглянула луна. Как только серебристый свет проник сквозь лесную чащу, Джеймс остановился, и медленный пробирающий холод сковал его с головы до ног. Даже сверчки внезапно замолчали, и стало совершенно тихо. Джеймс, полностью замороженный, за исключением разве что глаз, чувствовал себя просто точкой, которая перемещалась между окружающими его деревьями. Внезапная немота сверчков не была единственным изменением. Бесчисленные мириады огоньков от светлячков тоже погасли. Деревья остались разбавлены лишь лунным светом.
— Джеймс? — внезапно раздался голос Зейна, прорвавший тишину, — Разве это… ну, ты знаешь… нормально? — он присоединился к Джеймсу на берегу озера.
— И что за дела творятся с этим местом?
Джеймс взглянул на Зейна.
— С каким местом? — он проследил за взглядом Зейна и резко вдохнул. Остров, который находился рядом с берегом, изменился. Джеймс точно мог бы сказать, что ни одна его часть до этого ни чем не отличалась. То, что минутой раньше выглядело как абсолютно обычные деревья и кусты, теперь, в серебряном свете луны, больше напоминало скрытое древнее строение. Можно было безошибочно угадать в них колонны и ворота, подпорки и горгульи, возникшие из натуральной растительности острова так, словно это было одним из видов невероятно сложной оптической иллюзии.
— Что-то мне не нравится вид этой штуки, — решительно сказал Зейн внезапно севшим голосом.
Джеймс огляделся. Те несколько деревьев, которые были поваленными в воду и соединяли берег с островом, тоже преобразились. Джеймс мог разглядеть некую симметрию в том, как они лежали. Два из них были уложены вместе так, что образовывали что-то вроде моста. Мост даже был стилизован, формированием корней, напоминающим гигантскую голову дракона. Коричневый камень, выступающий меж вывороченных камней служил его глазом. Два других дерева, вырванных лишь наполовину, формировали его верхнюю челюсть, выступающую над мостом так, словно собиралась защелкнуться, как только кто-то приблизится.
Джеймс осторожно направился по направлению к мосту.
— Эй, ты же не собираешься и в самом деле туда отправиться? — спросил Зейн. — Этот островок явно не выглядит безопасным.
— Да ладно тебе, — сказал Джеймс, не оборачиваясь, — Ты же говорил, что хочешь приключений, по-настоящему невероятных происшествий.
— Ну, вообще-то, думаю, что этих самых происшествий я хочу в очень маленьких дозах. Так что было достаточно того безумного монстра, которого мы уже видели, если ты не заметил.
Джеймс пробрался сквозь разросшиеся кусты и скрюченные деревья и оказался у входа на мост. По мере приближения эта идея казалась все менее прекрасной. Там были перила, сформированные сваленными ветками, гладкие и удобные на ощупь, и два дерева, которые образовывали пол моста, лежали так тесно друг к другу, переплетенные виноградной лозой и утрамбованные листьями в расщелинах между стволами, что пройти по ним было совершенно просто.
— Прекрасно, тогда сиди тут, — сказал Джеймс, шутливо намекая на трусость Зейна. Загадка этого места влекла его. Он сделал первый шаг на мост.
— Аа, чтоб тебя! — простонал Зейн, следуя за ним.
Со стороны острова мост переходил в поросль маленьких деревьев, кое-где переплетенных виноградной лозой, которые формировали высокие узорчатые ворота. За ними наступала непроглядная тьма. Когда Джеймс подобрался поближе, он смог увидеть, что виноградная лоза складывалась в узнаваемые символы, пересекающее ворота.
— По-моему, здесь что-то написано, — почти шепотом произнес он, — Похоже, что это какое-то стихотворение или что-то в этом роде.
Вскоре уже можно различить первые слова, подпрыгивая, чтобы их разглядеть. Ребятам приходилось напрягать глаза, чтобы их разобрать. Они остановились и прочитали вслух:
Что-то в этом стихотворении заставило Джеймса вздрогнуть.
— Что это значит? — спросил Зейн, когда они прочли написанное дважды.
Джеймс пожал плечами.
— Сульва — это старое название луны, это все что мне известно. Я думаю, что первая часть означает лишь, что ты можешь найти это место только когда оно освещается луной. И это очень похоже на правду, потому что когда я увидел все это в первый раз в темноте, то ничего кроме старого уродливого острова не увидел, так что это должно быть «Цитадель пещеры», чем бы она ни была.
Зейн немного наклонился:
— А что насчет этой части? «Пока луч солнца не пронзит…». Звучит так, словно нам следует сюда вернуться, когда взойдет солнце, верно? Я бы даже сказал — неплохо звучит!
Не обращая на Зейна никакого внимания, Джеймс схватился за ворота обоими руками и попытался их открыть. Раздался ужасный деревянный грохот, но они не двинулись с места. Это действие как будто вызвало ответную реакцию острова. Неожиданно, у мальчиков из-под ног раздался шелест. Джеймс глянул вниз и резко отпрыгнул назад, так как один из усиков тернистого винограда вырос из-под моста. Лоза проникла между ворот, потрескивая, как горящая в огне газета. Она была противного фиолетового цвета, словно в ней пульсировал какой-то яд. Она поднялась настолько высоко, что пропала из поля зрения Джеймса. Через минуту она полностью оплела ворота, перекрывая написанное стихотворение и шум от ее роста наконец прекратился.
— Ну что же, это все решает, — сказал Зейн странно высоким голосом. Он оставался позади Джеймса, медленно пятясь назад. — Мне кажется, это место желает остаться в одиночестве, да?