— Подожди, — решительно остановил его Джеймс. — Здесь наверняка чары. Мальчикам не разрешено входить в спальни девочек. Стоит тебе только приблизиться, как сто процентов поднимется тревога.
Зейн замер, посмотрев на Джеймса, затем вернулся обратно.
— Проклятье! Они все предусмотрели, верно?
— Кроме того, — заметил Ральф через комнату, — здесь они называют это «панталоны».
— Ты сказал «картофель», я сказал «картошка», — пробормотал Зейн.
— Может, вернемся к тому из-за чего мы здесь, в конце концов? — сказал Джеймс настолько громко, насколько осмелился. — Мы должны найти способ украсть метлу Табиты. Даже если все, что мы сможем сделать, это просто выяснить, где она ее хранит.
— Верите или нет, — чопорно сказал Зейн, — я только об этом и думал. Как мы знаем, она спит с этой вещью. И даже если не так, держу пари, что она держит ее достаточно близко, чтобы постоянно приглядывать. Это означает поход на девчачью территорию, так ведь?
Джеймс покачал головой.
— Теперь понимаю, как повезло папе, что у него в команде была тетя Гермиона. У него была бы возможность послать ее в разведку. А вот для нас это реальная проблема.
Едва Джеймс закончил говорить, как с лестницы раздался шум. Мальчики виновато замерли, глядя в сторону лестницы. Послышалось шарканье маленьких ножек, а затем крохотный домовой эльф спустился вниз, балансируя корзиной с грязным бельем на голове. Эльф остановился, увидев троих мальчишек, глядящих на него.
— Мои извинения, господа, — сказал эльф, и Джеймс понял по тембру его голоса, что он женского пола. — Просто собираю стирку, если вы позволите.
Ее глаза-луковички метались между ними тремя. Она, кажется, смутилась, вызвав такой живой интерес. Джеймс понял, что обычно ее игнорировали, даже если она была на виду у всех.
— Без проблем, мисс… — сказал Зейн, слегка кивая и отступая от лестницы.
Эльфийка не двигалась. Ее глаза следили за движениями Зейна с возрастающим ужасом.
— Простите, хозяин?
— Ваше имя, мисс? — повторил Зейн.
— А… Э… Фиггл, хозяин. Простите, хозяин. Фиггл не привыкла, чтобы хозяева и хозяйки говорили с ней, хозяин.
Эльфийка, казалось, дрожала от нервного напряжения.
— Уверен, что это так, Фиггл, — понимающе сказал Зейн. — Видишь ли, я член организации, о которой ты, возможно, слышала. Мы зовемся… э… — Зейн взглянул на Джеймса, вытаращив глаза. Джеймс припомнил, как рассказывал Зейну и Ральфу о том, как тетя Гермиона боролась за равноправие домовых эльфов.
— О… А… Г. А. В. Н. Э. Гражданская Ассоциация Восстановления… э… Независимости Эльфов?
— Да, как он сказал, — кивнул Зейн, поворачиваясь обратно к дрожащей Фиггл. — Г.А.В.Н.Э. Ты о нас, без сомнений, слышала. Мы помогаем эльфам, которые не могут помочь себе сами.
— Фиггл не надо, хозяин. Ни капельки. У Фиггл много работы, хозяин.
— Вот именно, моя дорогая Фиггл. Мы в Г.А.В.Н.Э., работаем над тем, чтобы уменьшить объем работы. На самом деле, в качестве акта доброй воли, я мог бы помочь тебе прямо сейчас. Пожалуйста, могу я помочь тебе отнести это?
Фиггл была в полном ужасе.
— О, нет, хозяин. Фиггл не может! Хозяин не должен насмехаться над Фиггл, сэр!
Джеймс не представлял, как Зейн разрешит эту шараду, но было сомнительно, что это как-то рассосется. Домашние эльфы, особенно те, кто работал в Слизерине, часто подвергались издевательствам и насмешкам со стороны своих хозяев. Фиггл выглядела так, словно готова была расплакаться от ужаса.
Зейн встал на колени так, чтобы его глаза были на уровне глаз Фиггл, стоящей на второй ступеньке лестницы.
— Фиггл, я не собираюсь обижать тебя или втравливать в неприятности. Я обещаю. Я не слизеринец. Я из Когтеврана. Ты знаешь Когтевран?
— Фиггл знает, хозяин. Фиггл собирает стирку в Когтевране по вторникам и пятницам. В Когтевране пахнет намного меньше, чем в Слизерине, хозяин, — пролепетала эльфийка, кажется, немного успокоившись.
— Я буду рад помочь тебе, Фиггл. Это слишком много, чтобы нести. Могу я отнести это для тебя?
Фиггл плотно сжала губы, балансируя на лезвии ножа: между тем, чтобы счесть это шуткой и необходимостью делать то, что ей говорят. Ее глаза, размером с теннисные мячики, изучали Зейна, затем, наконец, она один раз быстро кивнула.
— Отлично, Фиггл. Ты хороший эльф, — успокаивающе сказал Зейн. — Есть еще белье для прачечной наверху, так ведь? Я вижу, ты складываешь все около двери. Я соберу за тебя все остальное, — он сделал шаг вверх по лестнице.
— О, нет, хозяин! Подождите! — закричала Фиггл, вскидывая руки. Корзина на ее голове слегка накренилась, и она легко ее уравновесила. — Хозяин нарушит границу. Фиггл не может позволить, чтобы другие видели, что ей помогают.
Фиггл прыжком преодолела последние две ступени и повернулась к лестнице. Она вскинула руки и щелкнула пальцами. Что-то изменилось в дверном проеме. Джеймс мог поклясться, что кто-то выключил свет, хотя освещение в комнате не изменилось.
— Теперь хозяин может подняться. Но, пожалуйста, хозяин… — снова Фиггл, казалось, мучилась между страхом и повинованием. — Пожалуйста, хозяин, не трогайте ничего, кроме корзины. Потом Фиггл помоет все подвалы. Хорошо? — Она, похоже, мечтала о том, чтобы поскорее закончить с этим и уйти.
— Конечно, — ответил Зейн, улыбаясь. Поколебавшись, он поставил ногу на первую ступеньку. Ничего не случилось.
— Я скоро вернусь, парни, — сказал Зейн через плечо и побежал вверх по лестнице.
Джеймс сдержал вздох и услышал, что Ральф сделал то же самое. Фиггл наблюдала, как Зейн поднимался по лестнице, затем взволнованно оглянулась на Джеймса и Ральфа. Ральф пожал плечами и улыбнулся ей. Это была довольно жутковатая улыбка, подумал Джеймс. Фиггл, казалось, этого не заметила. Она прошла мимо мебели, легко балансируя огромной корзиной на голове и сгрузила ее на большую кучу около двери.
— Джеймс, — тихо сказал Ральф, — карта.
Джеймс кивнул и снова развернул карту мародеров. Для начала он посмотрел в верхний правый угол карты, где было показано поле для квиддича и трибуны. Множество имен теснилось там, большинство на трибунах, но несколько летало по полю. Тренировка слизеринцев еще не закончилось, хотя, похоже, там стало меньше людей на метлах. Вероятно, они были где-то поблизости на земле, обсуждали стратегию или что-нибудь в этом роде. Он осмотрел имена на трибунах и на поле. Там были Скваллус, Норберт, Битлбрик и множество других, которых Джеймс не знал.
Джеймс заметил, что Фиггл подняла руки, так же, как домовые эльфы делали в Большом зале, чтобы собрать скатерти. Куча белья сгрудилась в большой шар, простыня обернулась вокруг него, создавая кокон, и связала свои кончики. Фиггл бросила небольшое количество розового порошка на огромный шар из грязного белья и снова щелкнула пальцами. Шар исчез, предположительно, для того, чтобы вновь появиться в прачечной. Она нервно бросила взгляд на лестницу.
— Ну? — спросил Ральф Джеймса сдавленным, обеспокоенным голосом.
— Я не вижу Табиту, — ответил Джеймс, стараясь, что бы его голос звучал спокойно. — Или Филию Гойл. Их больше нет на поле, насколько я вижу.
— Что? И где же они?
— Не знаю. Кажется они просто исчезли с карты в данный момент.
Фиггл смотрела на них с тревогой, широко распахнув глаза. Она чувствовала, что что-то стало намного хуже, чем было минуту назад. Джеймс внимательно следил за каждым белым пятном, чтобы не пропустить, если Гойл и Корсика появятся из них. Он не спускал глаз с пятна перед дверью в комнаты Слизерина.
— О, нет, — сказал он, широко распахнув глаза. — Они идут сюда! Что они собираются здесь делать сейчас?
— Спрячь карту! — сказал Ральф, его лицо было пепельно-белым. — Выходи! Зейн! — крикнул он вверх по лестнице. Ответа не последовало.
Выражение лица Фиггл сменилось от тревожного до панического.
— Госпожа Корсика идет! Фиггл сделала ужасную вещь! Фиггл будет наказана!
Она кинулась к лестнице, щелкая пальцами на бегу. Снова возникло ощущение перемены, как будто включили свет, и Джеймс понял, что Зачарованная граница вернулась. Послышался топот шагов и голоса от входной двери в общую комнату. Джеймс свернул Карту Мародеров и запихнул ее в свой открытый рюкзак. Ральф бросился на ближайшую кушетку в попытке создать впечатление полного безделья. Дверь распахнулась в тот момент, когда Джеймс забросил на плечо свой рюкзак и повернулся.