Стивесант сдвинул папку на угол и провел пальцами по ее корешку и краю стола, словно проверяя, насколько точно соблюден прямой угол.
– Ты считаешь, это хорошая затея? – спросил он.
Фролих промолчала.
– Похоже, ты уже имеешь в виду кого-то конкретного? – продолжал босс.
– И перспективы, похоже, отличные.
– Кто же это?
Но Фролих покачала головой.
– Вам лучше оставаться вне этого капкана, – пояснила она. – Поверьте, так действительно будет лучше.
– Его кто-то рекомендовал?
– Или ее.
Стивесант понимающе кивнул. Таков современный мир.
– Этого человека, которого ты имеешь в виду, кто-нибудь тебе рекомендовал?
– Да, один заслуживающий доверия источник.
– Относящийся к нашей системе?
– Да, – подтвердила Фролих.
– Значит, мы уже находимся внутри капкана.
– Нет, этот источник нам больше не принадлежит.
Стивесант снова повернулся к столу и передвинул папку на его длинную сторону, параллельно краю. Затем вернул ее на короткую сторону стола.
– Позволь мне сыграть роль адвоката дьявола, – начал он. – Я повысил тебя в должности четыре месяца назад. Четыре месяца для нас – срок немалый. И то, что ты именно сейчас предпочла воспользоваться услугами человека со стороны, может показаться признаком недостатка уверенности в себе. Как ты сама считаешь?
– На этот счет беспокоиться не стоит.
– Я бы не был так уверен, – задумчиво произнес Стивесант. – Ведь это может повредить тебе. Шесть парней мечтали о твоей должности. И если ты возьмешься за это дело и у тебя что-то где-то сорвется, определенно возникнут серьезные проблемы. С полдюжины хищников будут всю оставшуюся жизнь напоминать о твоем провале, повторяя: «А тебе ведь говорили». И все из-за того, что ты стала слишком настороженно относиться к своим способностям.
– Наверное, так оно и есть. Мне действительно необходимо относиться к ним с особой осторожностью и многое предвидеть.
– Ты так считаешь?
– Нет, я в этом уверена. И я не вижу альтернативы.
Стивесант промолчал.
– Я сама не рада, – продолжала Фролих, – поверьте мне. Но я считаю, что поступить нужно именно так, как я предлагаю. Это мое окончательное слово.
В кабинете повисла тишина. На этот раз Стивесант замолчал надолго.
– Итак, вы даете разрешение? – наконец произнесла Фролих.
Стивесант неопределенно пожал плечами:
– Тебе не надо было ни о чем меня спрашивать, а просто действовать самостоятельно и довести дело до конца вне зависимости от моего разрешения.
– Это не в моем стиле.
– Только ни с кем больше не делись своими планами, – посоветовал босс. – И ничего не записывай на бумаге.
– Я бы и так не стала этого делать. Это снизит результативность.
Стивесант чуть заметно кивнул. Затем, как истый бюрократ, которым он стал в последнее время, перешел к главному вопросу:
– Во сколько обойдется эта личность?
– Недорого, – ответила Фролих. – Возможно, вообще бесплатно. Предположительно деньги понадобятся лишь на мелкие расходы. Мы кое-чем были когда-то связаны. Теоретически. Или что-то вроде того.
– Это может остановить твой карьерный рост. И тогда больше никаких повышений.
– Альтернатива вообще положит конец моей карьере.
– Я выбрал тебя сам, – напомнил Стивесант. – Сам. Вот поэтому все то, что может повредить тебе, повредит и мне тоже.
– Я понимаю вас, сэр.
– Потому набери в грудь больше воздуха и сосчитай до десяти. После этого скажешь мне, насколько все это необходимо.
Фролих кивнула и, глубоко вдохнув, замолчала секунд на десять или, может быть, одиннадцать.
– Это действительно необходимо, – твердо произнесла она.
Стивесант взял в руки папку.
– Хорошо, тогда действуй.
Она принялась за работу сразу после стратегического совещания и внезапно пришла к выводу, что все не так просто, как ей казалось. Получение разрешения у начальника казалось ей самой сложной частью всего проекта. Но теперь это представлялось пустяком по сравнению с определением самой цели. Все, чем она располагала, заключалось в фамилии и кое-каких подробностях биографии восьмилетней давности, а потому, возможно, и не очень актуальных. Даже при условии, если бы она помнила эти подробности наизусть. Обо всем упоминалось как-то вскользь, игриво и несерьезно ее любовником в одну из ночей, когда они, засыпая, лениво беседовали в постели. Фролих не была уверена, что ей тогда удалось должным образом сосредоточить внимание. Поэтому сейчас, решив не полагаться на подробности биографии, она целиком сосредоточилась на фамилии.