— Оцепить местность придется! — крикнул Капралов на ходу. — Туда лезть не стоит. Перестрелять он нас может поодиночке. Заляжет за могилами и палить начнет.
Кладбище представляло собой почти правильный квадрат. Кругом было поле.
Капралов подозвал Булгакова:
— Жарь в Чижи за Зерцаловым и Козловым. Да поскорей приходите. А мы пока с Дмитрием покараулим.
Булгаков побежал в Чижи, а Капралов и Дмитрий Чурасов стали караулить на двух противоположных углах кладбища. Все было тихо. Но временами Капралову казалось, что преступник ползет по канаве и наводит на него ружье. Капралов лег на землю, за кочку, и кое-как окопался пятерней. Но через каждую минуту он поднимался и свистел. Ему отвечал свист невидимого Дмитрия Чурасова с другого угла кладбища.
В таком положении их застали прибежавшие из Чижей Булгаков и Козлов.
— Только двое пришли? — спросил Капралов, приподнимаясь.
— Сейчас Зерцалов еще народ приведет. Мы вперед всех прибежали, — ответил Козлов. — Вот горе-то какое!..
Скоро Зерцалов пришел еще с шестью крестьянами; в их числе был Советкин.
Решили немедленно обыскать кладбище. Развели костер и с горящими ветками в руках осмотрели могилы. Тени от крестов зашатались, запрыгали по кустам бузины. Люди бродили долго, зажигая ветку о ветку. Не нашли никого. Начали совещаться.
— Убежать-то он не мог? — спросил Зерцалов.
— Да не должно бы, — ответил Капралов.
— А как думаешь — кто?
— Думали сначала на Скороходова. Да больно быстро бежал, заморил нас совсем.
— Проверить надо.
Было решено, что Капралов и Булгаков пойдут на дом к Скороходову и там произведут поверку. Остальные взяли кладбище в кольцо и, перекликаясь, расхаживали вдоль канав.
Капралов и Булгаков задами прошли на двор к Скороходову и постучались в окно. Выскочила в одеяле испуганная девка, дочь Скороходова.
— Вам чего?
— Пал Палыч по делу требуется.
Девка заревела:
— Да вы что, обалдели, что ль? Болен он, при смерти, спит. Не знаете разве?
— Пропусти, — сказал Капралов и вошел в избу.
В избе было тепло и темно. Девка жалобно плакала и тянула Василия за рукав, но тот прошел за перегородку. Зажег спичку.
Скороходов спал на своей кровати, накрывшись с головой. Он ровно дышал под одеялом. Капралов взмахом руки потушил спичку и повернул назад.
Когда ребята вернулись на кладбище, начало уже светать. Костры горели по всем четырем углам. Было холодно. Советкин спал, завернувшись в полушубок.
— Ну? — закричал Зерцалов.
Капралов рассказал все, что видел в доме Скороходова, и уселся к костру. Долго молчали.
В это время с поля донеслись крики:
— Го-го-го!..
— Это Николка кричит, — сказал Капралов и свистнул в ответ.
С поля действительно шли Николка и Курка. Булгаков побежал навстречу:
— Ну, поймали кого?
Николка промолчал. Курка за него ответил:
— Убег. Сейчас уже при свете искали. А вы поймали?
Булгаков рассказал все подробности преследования и поисков. Нйколка Чурасов хрипло выругался:
— Опять обманули нас, стервецы! Чего же тут сидеть? Идем домой. Ведь беда там…
Все поднялись с мест и начали затаптывать костры. Вспомнили вдруг о страшном несчастье, которое стряслось над коммуной и о котором забыли в пылу погони.
Молча пошли по полю.
Только один Зерцалов остался на месте. Он внимательно присматривался к чему-то на кладбище.
— Зерцалов! — закричал Николка. — Чего стал? Аль кого видишь?
— Вижу, — ответил Зерцалов глухо.
Все вздрогнули. Остановились.
Николка вернулся к Зерцалову.
— Где видишь?
— А вон там, на дереве. — И Зерцалов палкой указал на верхушку.
Это была большая береза. Голые ветви ее четко выделялись на фоне посветлевшего неба, и было заметно, что верхушка березы по стволу изуродована наростом, словно человек сидел там, прижавшись к дереву, или какой крупный зверь.
Все вернулись гурьбой к дереву и тут увидели ясно, что на березе, обняв ствол двумя руками, сидит человек. Лицо его было прикрыто шапкой.
— Слезай, видим! — закричал Зерцалов.
Фигура не двинулась.
— Тогда у меня разговор короткий будет, — сказал Николка и начал снимать куртку. — Заберусь наверх и стащу его за ногу.
— Стой, стой, Николка! — крикнул Капралов. — Нельзя лезть. Дробник у него. Он в поле стрелял.
— Давайте, ребята, его дымом подкурим, — предложил Козлов. — Соберем хворосту и запалим. От дыма он живо слезет.
Быстро у подножия березы разложили костер. Сырой хворост разгорелся не скоро, но дал много дыма. Однако дым не шел вверх по стволу. Только нижние ветви были им слегка затронуты. Человек продолжал сидеть на дереве безмолвно и не двигаясь.
— Надо огонь сильнее поднять! — скомандовал Козлов. — Можжевельнику бы хорошо, ребята.
Принесли еще хворосту. Огонь начал разгораться. Жарко было стоять рядом.
В это время человек, сидевший на дереве, бросил что-то вниз, в костер. Потом еще и еще. Ребята сразу не разобрали, в чем дело. Но вдруг в костре негромко лопнул выстрел, и медная гильза патрона со свистом вылетела из огня. Гильза попала в рот Советкину. Тот упал на землю, но сейчас же вскочил и побежал от огня. Изо рта у него текла кровь.
— Патроны в огне! — крикнул Капралов. — Отходи!
Все побежали в разные стороны и остановились шагах в сорока от костра. В огне еще несколько раз хлопали выстрелы, и горящие сучки разлетались далеко и дымились между могил. Теперь опасно было подойти к костру, разбросать хворост.
— Валить березу придется, — сказал Зерцалов. — Кто за пилой пойдет?
Двое ребят побежали в Чижи за пилой, остальные расселись кругом на могилах. Стало совсем светло, но нельзя было все-таки узнать человека. Лицо его было по-прежнему прикрыто картузом, руки обнимали ствол.
Огонь под березой потух. Только черная, обожженная кора дерева курилась дегтярным дымом.
Из Чижей принесли пилу и топоры. Николка Чурасов подбежал к дереву первый. Он начал рубить быстро и со злостью, как будто разил врагов. Подруб шел в дерево наискосок, мелкие щепки летели далеко в стороны.
— Смотри, Коля, застрелит! — крикнул Чурасов.
— Сразу не застрелил, теперь не застрелит, — откликнулся Николка. — Все патроны вышли у него, должно быть.
— Пилой надо, — сказал Зерцалов. — Пилой верней.
Двое ребят, Булгаков и один чижовский, начали пилить против подруба. Вдруг Капралов крикнул:
— Стреляет!
С дерева грянул выстрел. Дробь крепко звякнула по пиле. Одна дробина попала в руку Булгакова, и он побежал со стоном, зажимая рану ртом. Остальные запрыгали через могилы.
— Кончать историю надо, — сказал Николка. — Пусть стреляет, а я дерево повалю.
Он поплевал на руки и взялся за пилу.
— Ну, ребята, кто со мной на линию?
После недолгого молчания вышел Козлов:
— Вместе помрем, Николка. Берись!
— Стой, стой! — вдруг закричал Курка. — Пусти, Николка, меня. Может, это он станцию поджег? Моя вина, что тогда я его прозевал. Пусти. Я пилить буду. А тебе дела другие найдутся.
Николка отошел от дерева. Не глядя наверх, Курка и Козлов принялись пилить. Все со страхом и напряжением смотрели на них и на верхушку дерева. Но человек не стрелял.
Береза была подпилена больше чем наполовину и уже качалась, когда человек начал спускаться.
— Стой, Козлов! — крикнул Николка, — Спускается.
Курка и Козлов перестали пилить.
Человек спускался медленно, как бы нехотя. Ружье ему мешало. Он задержался на минуту на середине дерева и бросил дробовик вниз, стараясь зашибить кого-нибудь прикладом.
— Мое ружье! — закричал Николка. — Я его Собашникову два года назад продал!