Один из моих каскадёров поднялся ко мне и сообщил:
— Джеки, всё готово.
Я сказал ему, чтобы ждали моего сигнала:
— Как только я кивну, включайте камеры.
Наконец я забрался на перила, непроизвольно тряхнул плечами и услышал, как внизу синхронно заработали десять с лишним камер! Я даже кивнуть не успел. Только вообразите: внизу собралось несколько сотен человек, но в тот момент воцарилась полнейшая тишина, только слышно было, как работают механизмы камер. «Умирать так умирать» — проговорил я про себя и с громким криком прыгнул вперёд, это был крик «Умирать!».
И я очутился в воздухе.
Обхватив руками и ногами металлический столб, я стал скользить вниз, электрические лампочки искрились и взрывались, стекло и искры разлетались брызгами во все стороны. Сперва я ощутил в ладонях сильную боль, которая всё усиливалась, а затем руки онемели. Весь процесс сопровождался моими воплями «Ааааа…», потом я упал на сахарное стекло, разбив его вдребезги, и приземлился на бунгало, набитое конфетами. Всё получилось.
Но дубль был ещё не завершён.
Чтобы довести его до конца, я должен был схватить одного из негодяев и ударить его. И вот я приземлился, схватил одного из каскадёров и принялся его лупить, бил его, пока он не взмолился:
— Джеки, хватит, ты же меня до смерти забьёшь.
Я выпустил его, и он упал на землю. Я обнаружил, что совершенно потерял рассудок и веду себя, как безумный. Повернувшись к толпе, заорал: «А!!!» И увидел, что Бриджит Линь и Мэгги Чун заплакали, да и у моего менеджера и у всех девушек, которые занимались гримом и костюмами, на глазах были слёзы.
— Чего вы ревёте! — бросил я, развернулся и отошёл в сторону. Взглянул на свои руки и обнаружил, что на них нет ни одного целого кусочка кожи и все они утыканы осколками стекла.
Завершив работу, мы наскоро прибрали за собой, и мне уже пора было отправляться на утренние съёмки. Я сел в машину и велел водителю везти меня к Саммо Хунгу на съёмочную площадку фильма «Сердце дракона». Как только машина тронулась, я отключился и проснулся только когда меня разбудил водитель: «Джеки, приехали». Я протянул руку, чтобы открыть дверь, и заметил, что мои руки опухли, трясутся и совершенно ослабли, я даже дверь не мог открыть. Тогда я осознал, насколько сильно был напряжён, я буквально перегорел на этих ночных съёмках и теперь был совершенно опустошён. Выполняя тот трюк, я получил ожоги второй степени, после него всё моё лицо оказалось в крови, а тело было изранено осколками сахарного стекла.
Сейчас, вспоминая об этом, я испытываю гордость. Многие мои трюки стали для меня уникальным, неповторимым опытом.
К счастью, мне всё удалось, и они навсегда останутся запечатлёнными на плёнке.
В детстве, когда я учился в школе китайской оперы, по правилам школы всех мальчишек брили наголо, и много лет мы ходили с лысой головой. Впоследствии, когда я наконец покинул школу и смог отпустить волосы, я отрастил довольно длинную шевелюру — словно кому-то назло, а может быть, навёрстывая то время, когда нам не разрешали носить волосы. Из-за длинной шевелюры меня прозвали «шалопай». Когда я приезжал на Тайвань и в Южную Корею, меня останавливали полицейские, потому что у них все молодые люди были обязаны нести военную службу и не могли отращивать волосы. Так что, не зная, что я гражданин Гонконга, они останавливали меня и допрашивали.
Я очень люблю сушить волосы феном, в своё время даже специально просил научить меня этому. Когда у меня были длинные волосы, я всюду возил за собой фен и старательно сушил волосы, мне нравился сам процесс.
Когда мы куда-то выезжали на съёмки, товарищи по площадке, приехавшие без фена, после мытья головы приходили ко мне, и я помогал им высушить волосы. Лиза Вонг, Бриджит Линь, Сюй Фэн, Цинь Сянлинь, Саммо Хунг… все они сушили голову у меня. Обычно жене и сыну тоже я сушу волосы.
Когда я впервые приехал в Голливуд, я обрезал свои длинные волосы и сделал себе причёску в подражание кинозвёздам 30-х годов ХХ века. Я был очень доволен результатом, но друзья говорили, что моя причёска ужасна, и это очень меня огорчало. Ко времени возвращения в Гонконг я уже восстановил свой прежний вид, отрастив шевелюру. Надо сказать, выглядело это довольно неопрятно.
А начиная с 1986 года, когда со мной произошёл серьёзный инцидент, мой названый отец Леонард Хо больше не позволял мне коротко стричь волосы. В тот год я получил самую серьёзную травму за всё время, что снимаю боевики. Фильм назывался «Доспехи Бога». Ассистентом режиссёра был Стэнли Кван, оператором — Эндрю Лау, а помощником продюсера — Питер Чан.
В фильме рассказывается о том, как некий граф решил собрать драгоценные «доспехи бога», утерянные 800 лет назад и разбросанные по всему свету. В Священном Писании сказано, что с помощью этих доспехов можно противостоять злу и насилию. Наняв героя Джеки по прозвищу Азиатский ястреб, граф добывает три предмета, похитив их у африканских туземцев. Остальные два предмета находятся в руках террористов. В фильме разворачивается захватывающая история спасения друзей и охоты за сокровищами. Я выступал в качестве режиссёра и исполнителя главной роли, мне было 33 года, и к этому времени я уже успел выработать собственный стиль работы: съёмки в различных странах мира, головокружительные трюки, обязательная комедийная составляющая.
Начальный эпизод мы снимали в Югославии — стране, которой теперь уже не существует на карте. Художник-постановщик Кеннет Йи хотел, чтобы я для этого эпизода коротко постригся, и я согласился, для меня длина волос не имела особого значения. Съёмки там проходили в весьма тяжёлых условиях, и профессиональных парикмахеров в нашем распоряжении не было, так что Кеннет Йи постриг меня сам. Я взглянул в зеркало на результат и отметил про себя, что мои волосы выглядят просто ужасно, как будто их собака обкромсала. Вскоре после начала съёмок мне понадобилось съездить по делам в Японию, заодно я зашёл там к парикмахеру, чтобы мне привели в порядок волосы. Когда я вернулся на съёмки, Кеннету Йи в моей новой причёске что-то не понравилось, он взял ножницы и подправил. В общем, никогда ещё мои волосы не подвергались столь продолжительным издевательствам.
Эпизод, который мы снимали в день, когда произошёл несчастный случай, на самом деле был несложный. По крайней мере, для меня. В нём за мной гонятся двое людей, я прыгаю на дерево. У меня за плечами имелся уже внушительный опыт съёмок такого рода, это самая обычная сцена. Сняли два дубля, Эрик Цан, который помогал в качестве режиссёра на начальных этапах съёмок, сказал, что получилось неплохо, сойдёт. Но я подумал-подумал и говорю: нет, прыжок получился недостаточно динамичным. Я захотел снять ещё один дубль. Обычно, когда я предлагаю снять ещё один дубль, меня никто не может остановить, и в конце концов произошло несчастье. На самом деле то дерево было не очень-то и высокое, по крайней мере, для меня. Когда я перепрыгнул на него, ветка сломалась, и я сорвался вниз. Пока я падал, я инстинктивно хватался за ветки, а они тут же ломались. Приближаясь к земле, я по привычке пытался сгруппироваться и с помощью рук смягчить падение, но всё равно упал головой на камни. Когда я потом задумался над тем, что произошло, я осознал, что все мы, в том числе и я сам, очень безответственно подходили к съёмкам таких экшн-сцен. Собрался прыгать — значит буду прыгать, а о том, что нужно найти подходящее дерево, которое выдержит мой вес, никто из нас не задумался.
Первое, что я почувствовал, оказавшись на земле, это сильная боль в пояснице. Мой папа был в это время на площадке. До этого он практически никогда не приезжал ко мне на съёмки, даже не знаю, как так получилось, что в этот раз он приехал и стал свидетелем несчастного случая. Когда я упал, члены съёмочной группы первым делом выпроводили отца с площадки, чтобы он не переволновался. Я почувствовал, как меня окружило очень много людей. Понятия не имею, сколько времени прошло — наверное очень много времени, а может быть, всего одно мгновение, — мне вдруг показалось, что со мной всё в порядке, и я попытался встать. Меня сразу же схватили, уложили обратно и сказали, чтобы я не двигался. Я послушался. Тут я ощутил жар во всём теле и понял, что с момента падения у меня раскалывается голова. Потом оказалось, что у меня из ушей хлещет кровь, целый фонтан крови. Однако никаких внешних повреждений не было видно. Все безумно испугались, думали, что я умираю.