Кук передал Клэрку копию секретных инструкций Адмиралтейства, и 3 декабря оба корабля ушли от мыса Доброй Надежды.
Холодная буря встретила леденящим дождем и воплем ветра. Скот дох от качки и холода. На 48° юж. ш. подошли к островам, открытым французом Кергеленом. Кук сошел на берег, покрытый пингвинами, альбатросами и множеством других птиц. Началась охота на тюленей. Их жир шел Для ламп. На праздник рождества Кук распустил матросов, и они разбрелись по берегу. Один из них, вернувшись, принес бутылку, найденную привязанной проволокой к скале. Кук откупорил ее и вытащил трубку пергамента. Развернув ее, прочитал:
«Ludovico XV Galliarum Rege et D. de Boynes, Regi a secretis ad Res Martimas annis 1772 et 1773»[29].
В таких случаях Кук никогда не оставался в долгу. Он любил вести эту традиционную переписку моряков.
На обратной стороне пергамента Кук написал:
«Naves «Resolution» et «Discovery» de Rege Magnae Britanniae. Decembris 1776»[30].
Спрятав пергамент обратно и бросив в бутылку серебряную монетку, он приказал сложить на холме горку из камней и в ней закопать бутылку. У горки он водрузил британский флаг и назвал это место гаванью Рождества.
С обычной точностью Кук изучил контуры берегов, исправил карту, нанес новые бухты. Объехав остров, проверил данные судового журнала капитана Фюрно, проходившего здесь в семьдесят третьем году, дал новые названия: одну из гаваней назвал именем Палиссера. Открывшие землю французы думали, что это одна из оконечностей Южного Материка, но Кук не хотел лишать их права первенства: «Я мог бы из-за его бесплодности дать ему очень подходящее название острова Опустошения; но чтобы не лишать господина де-Кергелена славы его открытия, я назвал его Землей Кергелена».
Пустота острова заставляла торопиться итти дальше к Новой Зеландии. Скорей надо было выбраться из густого тумана, убивавшего скот в темноте и сырости. Погода не дала дойти до Новой Зеландии: налетевшим шквалом сломало марс и брамстеньгу. Запасных мачт не было и пришлось бросить якорь у земли Ван-Диемена. Кук сошел на берег и следил за работой плотников.
Вынужденная остановка на земле Ван-Диемена была краткой. Установка новых мачт и запас травы для скота — вот все, что задерживало дальнейший путь. Кук не отходил от плотников и фуражиров, торопил работу. В свободное время он занимался составлением таблицы координат. Пять точек земли Ван-Диемена получили свои точные места на карте. Была установлена и высота прилива.
После земли Кергелена, Таити был второй целью путешествия, а Новая Зеландия была лишь одним из кратковременных этапов длительного и трудного пути. Люди и скот хирели без свежей пищи. Кук честно признается, что именно у него на «Решимости» было двое больных, третьего он еще из Капштадта отправил обратно в Англию.
На Новой Зеландии расположились, как дома. Привычная стоянка в проливе королевы Шарлотты была знакома, как Плимутский порт. На берег тотчас были снесены палатки обсерватории, сведен скот и разбит лагерь для починки парусов и других работ.
Туземцы, узнавшие О-Маи, в страхе смотрели издали, боясь мести за убийство моряков с «Предприятия». Кук повел себя иначе.
Он всячески давал понять туземцам свои мирные намерения, и когда некоторые из них рискнули приблизиться, он начал осторожно расспрашивать об убийстве и виновниках. Поняв, что им не грозит ожидаемое наказание, новозеландцы охотно рассказали все подробности, назвали главного убийцу и усиленно просили убить его. Проверив показания. Кук убедился, что ужасное происшествие было вызвано несдержанностью людей Фюрно, и, как всегда, европейцы поплатились за собственную беспечность. Спор, не к месту затеянный боцманом, стоил жизни ему и его товарищам. Успокоенные туземцы, получив стекляшки и топоры, целой деревней расположились на берегу, в один миг вырвав кусты и настроив хижин. Начался обычный обмен, и берег обратился в ярмарку. Продавали рыбу, плоды, всякие изделия и женщин. Кук был в восторге, что матросы воздерживались от покупки этого последнего соблазнительного «товара». Они не отрывались от работы и не рисковали здоровьем.
29
«В царствование Людовика XV, короля и государя французов» Де-Буан, королевский секретарь по морским делам, в годы 1772 и 1773».