В Олимпию прибыли ранним утром. Выбравшись из теплого нутра автобуса под серое небо, девушка задрожала от холода. Промозглая сырость пробирала до костей, но стоило взять себя в руки и расслабиться — дрожь отступила. Забрав сумки, девушка не стала брать такси, а прошла в здание автовокзала и принялась изучать расписание рейсов. Через два часа отправлялся автобус, следующий по маршруту Олимпия — Лонгвью. Выстояв небольшую очередь перед кассой, девушка приобрела билет и направилась в тот угол зала ожидания, где стояли автоматы, торгующие чипсами и колой. Желудок давно уже крутило от голода. Прихватив две пачки чипсов и три баночки колы, девушка устроилась на скамье в зале ожидания рядом с пожилой парой и внушительных габаритов женщиной, возле которой резво, несмотря на несусветную рань, крутились и прыгали двое детей. Совсем маленьких. Должно быть, они даже до школы еще не доросли. Подальше от парней, расположившихся в самом центре небольшого помещения, которые, впрочем, не обратили на девушку ровно никакого внимания. Наверное, вид у нее был не очень. Но это даже радовало. Лишнее внимание было бы совсем некстати. Устроив сумки у самых ног, девушка принялась хрустеть чипсами.
Часы ожидания тянулись медленно, лениво, словно нехотя, отсчитывая минуты. Времени было все равно. Его не интересовала ни девушка, которая скорчилась на скамейке в зале ожидания автовокзала города Олимпия, ни её смертельная усталость, ни сам этот зал ожидания, наполненный гулкими неуютными звуками и запахами от которых тошнота подступала к горлу. На стене у входа висела табличка с надписью: «курение запрещено», однако в помещении стоял удушающий запах табачного дыма. Но даже он не мог перебить «ароматов» застарелого пота, волглого тряпья, и четко различимого амбре мочи и хлорки, тянущегося от дверей уборной. Спасаясь от этого удушливого коктейля, девушка вышла на улицу за час до отправления автобуса, предпочитая замерзнуть. И у нее это с блеском получилось. Когда пришла пора сдавать багаж и рассаживаться по местам, она уже почти не чувствовала ног. Пальцы на руках перестали гнуться и покраснели.
Автобус уже давно катил по широкой автостраде, а она все еще продолжала растирать озябшие руки, нос и щеки. С ногами было сложнее. Благообразного вида пожилой мужчина, доставшийся ей в соседи, недовольно морщился, когда девушка снимала ботинки и терла озябшие ноги, сгибала и разгибала ступни, пока они не отогрелись.
— Ссыкухи молодые, бурчал мужчина. — Не могут одеться по погоде. Все думают, что завлекут парня покруче, если даже на морозе будут показывать голый пупок.
При чем тут голый пупок и замерзшие ноги было непонятно, и девушка предпочла не спорить. Просто натянула ботинки ноги и отвернулась, глядя в окно.
Там было все то же — однообразный заснеженный пейзаж и мелькание промежуточных станций: «Тамуотер», «Гранд Маунт», «Сентралия»…
Девушка ехала довольно долго и уже не помнила ничего, кроме этой дороги. Она по привычке не задумывалась о том, что гнало её в путь раз за разом, подчиняясь своему безотчетному чувству. Просто надеялась, что когда-нибудь этот бег закончится, и она попадет в то место, где захочется остановиться и передохнуть. И тогда случится что-то важное, что-то очень нужное, что-то, что поможет ей избавиться от тупой ноющей боли в теле и приступов резкой страшной боли в голове. Где это место — неизвестно. Скоро ли она приедет туда — непонятно. Но девушка чувствовала, что потихоньку приближается к цели. А пока было только бесконечное мелькание незнакомых названий городов, городков и городишек, слившихся для неё в одну сплошную пеструю ленту: «Портленд», «Тигард», «Сейлем», «Олбани», «Юджин», «Розберг», «Медфорд», «Ашленд», «Ирика»…
После того как, проехав Уид, девушка в Реддинге пересела на автобус, идущий до Сакраменто, стало легче.
Нет, номера в привокзальных гостиницах, где она иногда ночевала, были все такими же безлико одинаковыми и неуютными. Можно, конечно, было подождать свой рейс в зале ожидания или на скамейке в парке, если не долго, но в номере все-таки было безопаснее, да и возможность принять душ была не лишней. Поесть получалось не всегда. Далеко не при каждом автовокзале было кафе или закусочная и тогда девушка обходилась тем, что продавалось в автоматах, которые были везде: чипсы, батончики «Сникерс», содовая.