— Так это гордость вас сдерживает? Вы не желаете покидать Морикадию, и вас не волнуют чувства близких?
Дьюрант шагнул к ней.
Эмма вдруг вспомнила, что она в саду, и никто об этом не знает. Майкл Дьюрант знатный человек со связями. И она только что критиковала его поведение.
Эмма отступила назад.
— Я перешла границы дозволенного… но вы должны стыдиться своего эгоизма.
— Вы правы и в том и в другом. — Его голос звучал учтиво, но отчужденно. — Помочь вам достать платок леди Леттис?
Взглянув вниз, Эмма увидела, что белый квадратик плавает в воде.
— Спасибо, я сама справлюсь. — Не поворачиваясь спиной к Дьюранту, Эмма наклонилась, поймала платок кончиками пальцев и выжала. — Леди Леттис нарочно послала меня сюда, чтобы унизить. — Это горькая пилюля — знать, что все потешаются над ней, и она не может ничего сделать.
— Уверен, она не дворянского происхождения.
— Нет. — Эмма снова скрутила носовой платок, представляя, будто это шея матроны.
— И не слишком приятная женщина. — Поднимаясь по ступенькам, Майкл оглянулся. — Вернемся в бальный зал?
Из этого Эмма сделала вывод, что Дьюрант хочет проводить ее, и осторожно последовала за ним.
Глянув на нее, Майкл придержал дверь.
Эмма расправила плечи.
— Нам туда. — Он указал на коридор и, когда они двинулись, продолжил: — Насколько я припоминаю, она единственная дочь крупного промышленника, и барон Сертиз женился на ней ради денег.
— Говорят, в семнадцать лет она была несравненной красавицей. — Эмма умолчала, что теперь леди Леттис настоящее исчадие ада. Она подозревала, что Дьюрант, с его проницательным взглядом, уже это понял.
— Я также слышал, что после двадцати с лишним лет несчастливого брака Сертиз избавился от брачных уз, упав замертво.
— Вы язвительны, милорд. — Она вздохнула, чтобы сдержать смех, и, овладев собой, сказала: — Но по существу вы правы. После кончины мужа леди Леттис решила действовать. Она взяла его титул и свое относительно нетронутое состояние, наняла безропотную компаньонку в знаменитой академии гувернанток, у которой не было ни семьи, ни средств, то есть меня, и отправилась в большое турне по Европе.
— В надежде встретить следующую жертву… э-э-э… супруга.
Высокий рост Дьюранта немного пугал Эмму. Когда они шли, она обратила внимание на его руки, большие, с крупными суставами и широкими ладонями. Руки, умеющие бороться. На левой кисти, на костяшке пальца белый шрам. Наверное, Дьюрант ударил кого-то и повредил руку. А она гуляет с ним наедине, да еще ведет доверительные разговоры.
— Сначала леди Леттис искала молодых англичан, думая выйти за того, кто может ввести ее в высшее общество, но юноши были чересчур ветрены и не слишком льстивы. — Эмма потерла подбородок. — Так что она мудро переключилась на джентльменов с континента. Они куда более искушенны в отношениях с женщинами ее возраста и богатства.
— Могу себе представить. Сюда. — Дьюрант свернул направо, потом налево, ведя Эмму по скупо освещенным свечами коридорам с вереницей закрытых дверей.
— Мы идем к залу? — Она готова была поклясться, что они возвращаются в сад.
— Я никогда не сбиваюсь с пути. — Он сказал это с такой самоуверенностью!
С этим человеком нужно быть начеку. Возможно, он не способен заблудиться, но определенно нажил себе немалые неприятности. С большей резкостью, чем собиралась, Эмма спросила:
— Что вы такого натворили, что оказались в тюрьме?
Дьюрант остановился.
Эмма тоже.
— В Морикадии не стоит совать нос в политические дела. — Он похлопал ее по носу пальцем. — Запомните это.
Немного оскорбленная его словами и особенно жестом, она сказала:
— Я такой оплошности больше не допущу.
Красивые брови Майкла насмешливо поднялись.
— Конечно, нет! Вы в высшей степени рассудительны.
Потому, как он это произнес, Эмма поняла, что только что назвала его глупцом.
— Милорд, я не имела в виду…
— Разумеется. Вы совершенно правы. Прошу вас. — Он открыл перед ней дверь.
Послышались звуки музыки и смех. Всмотревшись, Эмма разглядела обеденный зал, где слуги леди Тиболт накрывали стол к ужину, через открытые стеклянные двери виднелся бальный зал.
Она не могла сдержать вздох облегчения, оттого что вернулась довольно скоро и не придется испытывать гнев леди Леттис, оттого что больше не придется оставаться наедине с загадочным Майклом Дьюрантом.
— Носовой платок леди Леттис еще у вас? — спросил он.
— Я не теряю вещи, милорд. — Она показала ему зажатый между ладонями платок. — Я теряю только дорогу.