– Да, – говорю. – А что?
Она слегка оскалила зубки.
– Так я и знала! – говорит. – Грязная крыса! Я ведь сперва шла через лес, а последнюю сотню футов пряталась за деревьями и присматривалась издалека к тюрьме, прежде чем подойти открыто. Там у них привязана лошадь, а рядом за деревом прячется какой-то тип с обрезом наготове. Донован тебя всегда терпеть не мог, с тех пор как ты увел Капитана Кидда у него из-под носа. Он собирался все обставить так, будто ты сам сбежал, а он тебя пристрелил. Я, как только увидела эту засаду, так сразу все поняла.
– Как ты сюда добралась? – спросил я.
Я видел, что она и впрямь хочет мне помочь.
– Я проследила за шерифом и его помощниками после того, как они заявились на Медвежью речку, – ответила она. – Я поехала за ними следом верхом на пони, прячась за кустами, и вскоре услышала, как они остановили тебя на дороге. А потом, когда все разошлись, я поймала Капитана Кидда и…
– Ты поймала Капитана Кидда? – Я был поражен.
– А то как же, – сказала она. – У лошадей ума-то побольше, чем у мужчин. Он вернулся к реке, где в последний раз видел тебя, и был ужасно расстроен, что не может тебя отыскать. Я отправила своего пони домой, а сама прискакала сюда, в Жеваное Ухо, на Капитане Кидде.
– Да чтоб меня разодрали дикие койоты! – беспомощно проговорил я.
– Лошади всегда понимают, кто им друг, а кто нет, – сказала Глория. – В отличие от большинства мужчин. Брекенридж, выходи! Разломай эту чертову тюрьму, и поскачем с тобой в горы! Капитан Кидд ждет вон за теми дубами. Никто нас никогда не догонит!
– Не могу, Глория, – беспомощно вздохнул я. – Силы покинули меня, я опустошен, как кружка из-под браги. Зачем ломать тюрьму, даже если бы я мог? На мне грязное клеймо, я сломлен. Моя кровная родня покинула меня. Нет у меня больше друзей.
– Как это – нет? – яростно воскликнула она. – Я тебя не бросала. И не брошу, пока ад не покроется льдом!
– Но люди считают меня вором и лжецом, – говорю, а сам чувствую, что вот-вот разрыдаюсь.
– А какое мне дело до того, что они думают? – сказала Глория. – А даже если бы ты им был, я бы все равно тебя не бросила! Но ты не вор и не лжец, уж я-то знаю!
На секунду перед моими глазами все поплыло, да так, что я не мог разглядеть ее лица, но я собрал все свои силы, взял ее за руку, которой она держалась за решетку, и сказал:
– Глория, не знаю, что и сказать. Какой я был дурак, ведь я же про тебя думал всякое плохое и…
– Забудь, – сказала она. – Слушай, если ты не сможешь выбраться отсюда, тогда мы докажем всем этим идиотам, что ты никого не грабил. И нам придется сделать это побыстрей, а то эти трое прохвостов, Харли, Джексон и Слейд, сейчас вертятся в городе, ходят по кабакам и подначивают горожан линчевать тебя. В любую минуту из города может набежать толпа. Скажи мне, куда ты дел золото, которое нашли у тебя в подседельной сумке? Я-то знаю, что ты его не крал, но если ты скажешь, это может нам помочь.
Я беспомощно покачал головой.
– Не могу я сказать даже тебе, – говорю. – Я обещал, что буду молчать. А Элкинс свое слово держит.
– Ха! – воскликнула она. – Слушай-ка, а тебе случайно не попадался навстречу незнакомец, не давал ли тебе мешочек с золотом и не просил ли передать это золото его голодающей жене и детям? А потом не заставлял ли тебя пообещать, что ты никому не расскажешь, где взял золото, потому что иначе ему крышка?
– Верно, а ты откуда знаешь? – изумленно воскликнул я.
– Так вот, значит, как все было! – ахнула она и даже подпрыгнула от радости. – Откуда я знаю? Да потому что я знаю тебя, огромный ты медведь с лысой головой и добрым сердцем! Слушай, ты что, и впрямь не понял, что они обвели тебя вокруг пальца? Это же все было подстроено. Пивной Бочонок напоил тебя, чтоб ты уснул и никому не попадался на глаза. Потом кто-то похожий на тебя ограбил дилижанс на станции и выстрелил в старика Харригана, чтобы тебя судили построже. А потом этот кто-то передал награбленное тебе, чтобы все подумали на тебя!
– Вроде бы звучит разумно! – растерянно сказал я.
– Еще бы! – сказала она. – Теперь нам придется отыскать Пивного Бочонка и того, кто отдал тебе золото, да еще ту гнедую кобылу, на которой скакал грабитель. Но сперва нужно понять, кто ненавидит тебя настолько, что мог все это подстроить.
– Это задачка не из легких, – сказал я. – В Неваде полно джентльменов, которые готовы отдать хоть зуб, хоть глаз, лишь бы меня укокошить.
– Большой человек, – бормотала она. – Достаточно большой, чтобы его спутали с тобой, голова у него обрита, а скачет он на гнедой кобыле. Хм-м-м! Кто же ненавидит тебя настолько, что додумался подстроить все это?