— У этой актрисы самое дорогое, что у нее есть, — эта квартира, подаренная Парыгиным, — зло заявила Жанна. — И какая-нибудь шубка от «бобра». Я имею в виду не мех, а человека, ее подарившего. Откуда у нее такие деньги? И у меня таких нет.
— Может, кто-то одолжил, — улыбнулся Дронго. Он прекрасно понимал, что речь шла о других игроках, но нарочно дразнил свою собеседницу.
— Кто может одолжить сто миллионов долларов?
— Тогда кто еще двое? Вы их знаете?
— Конечно. Наш Главный Аптекарь Миксон и Главный Хохол в Москве Леша Палийчук. Они встретятся с нами завтра в Лондоне. Марк Семенович летает исключительно на собственном самолете.
— Вы его знаете?
— Немного. Жмот невероятный. Он в своем собственном самолете запретил стюардессам раздавать конфеты. Говорит, что они слишком дорогие. И приказал убрать спиртное. Сам не пьет и другим не позволяет. Жадина и скупердяй. Зимой снега не выпросишь.
— А Палийчук?
— Бандит, — поморщилась Жанна. — Бандит, выбившийся в миллиардеры. Иногда такие встречаются. Очень редко, к счастью.
— Интересно, какие характеристики вы бы дали этим господам, которые летят вместе с нами? — спросил Дронго.
— Уже собираете информацию, — криво улыбнулась Жанна. — Пожалуйста. Я бесплатно поделюсь своими знаниями. Надеюсь, что в будущем и вы сделаете мне скидку. Парыгин — расчетливый и осторожный тип, готовый на все ради своего капитала. Каплинский более открытый и более умный, но такой же осторожный. Умный, собирает книги. Не такой жадный, как Миксон.
— А Саид Мальсагов?
— Он мой друг. Не без недостатков, но не жадный. И душа у него хорошая. Хотя взрывной, иногда срывается на глупые скандалы.
— Кто мог предложить такой необычный план с покупкой футбольного клуба?
— Конечно, Миксон. У него больше всего денег, и он мог бы купить этот клуб и без помощи остальных. Но он решил скинуться. Выиграет — хорошо, не выиграет — тоже неплохо. Все равно он самый богатый, и писать будут о нем, даже если представлять их во время оформления сделки будет кто-то другой. Марк Семенович своего все равно не упустит.
Мальсагов прошел мимо них, выразительно взглянув на Жанну. Он ничего не сказал, сел в свое кресло, подозвал стюардессу, чтобы ему принесли обед. Жанна посмотрела в его сторону и поднялась, чтобы вернуться на свое место. Дронго понимающе кивнул. Но ничего более не сказал. Стюардесса снова подошла к нему:
— Может, вы пообедаете? — предложила она. — Я могу дать вам меню.
— Нет, — ответил он, — принесите мне бокал красного вина. Какое у вас вино?
— Я принесу вам нашу карту вин, — улыбнулась стюардесса.
Дронго увидел, как Мальсагов что-то говорит Жанне. Та слушала молча, и Дронго не мог видеть выражение ее лица.
«Интересно, — подумал он. — Ей, кажется, за тридцать. Ему немногим больше сорока. Если в таком возрасте нравятся женщины, которым за тридцать, то это говорит в его пользу. С другой стороны, очевидно, что он нуждается в некой опеке взрослой женщины. Нужно будет позвонить Эдгару и попросить его просмотреть все материалы по этой странной пятерке». Если он правильно понял, то главный организатор в этой компании тот самый известный Миксон, о котором так часто пишут газеты в связи с резким подорожанием лекарств.
Потом Парыгин. Бывший министр экономического развития, владелец крупной компании, банкир. Затем Каплинский. Тоже владелец крупной компании. Саид Мальсагов. Владелец строительной фирмы. И наконец неизвестный ему Алексей Палийчук. Пятеро миллионеров, решивших устроить столь необычное шоу. Они не просто договорились о покупке футбольного клуба. И не просто собрали деньги. Они решили устроить игру, о которой будет говорить вся Англия. Отныне любой шаг этой пятерки, так необычно разыгравшей призовое место среди своих, будет под пристальным вниманием английской прессы.
В салон к пассажирам первого класса вошел высокий молодой человек с рассеченной губой. У него были серые глаза и широкие плечи спортсмена. Дронго подумал, что незнакомец почти одного роста с ним. Тот подошел к Парыгину и тихо доложил:
— У нас все в порядке. Ребята отдыхают. Вам что-нибудь нужно?
— Ничего. Как там с машинами?
— Нас будут встречать, — доложил незнакомец, очевидно, телохранитель.
— И пусть проследят, чтобы не было фотографов или журналистов, — напомнил Парыгин. — Мне не нужно, чтобы Света узнала, с кем я летаю в Лондон. Ты все понял, Костя?
— Мы выйдем прямо к машинам, — доложил Костя.
— А этот журналист? — напомнил Парыгин. — Как его фамилия? Он нас видел. Может написать…