- Берри! – Хриплым от слез голосом крикнула Александра, когда увидела, как голова Берри встретилась с мраморными плитами.
Бернард с легкостью подхватил бездыханное тело на руки и кинулся вслед удаляющемуся Эгону.
Фредерик, озабоченно почесав мизинцем бровь, нехотя отправился за ними. Ему все казалось сущим пустяком, но общая суматоха и крики Александры заставили его начать беспокоиться. Краем глаза он заметил Авенира, который словно прирос к стене и очумело вглядывался в пустоту.
- Эй, святоша! – Окликнул его Фредерик. – Приведи свое святое тельце в чувства.
Авенир никак не отреагировал на слова Фредерика. Второй подавил приступ внезапной тошноты и, не дожидаясь ответа, кинулся к Авениру.
- Ты знаешь, что сейчас произошло? – Грозно спросил он, вдавливая достаточно щуплую фигуру Авенира глубже в стену.
Тот медленно сфокусировал свой взгляд на том, чьи волосы были цвета ночи, а глаза грозились прожечь его насквозь.
Авенир открыл рот, но не смог выдавить из себя и звука. Слова просто не хотели идти, точно, как он, не желая мириться с реальностью, которая только что свершилась прямо на их глазах.
- Черт возьми! – Стиснул зубы Фредерик, впиваясь длинными пальцами в предплечья обезумевшего друга. – Когда не нужно, ты достаточно словоохотлив, так почему сейчас молчишь, словно проглотил тухлую крысиную тушу?!
- Он нашел… - Лишь и смог произнести Авенир.
- Что? – Не расслышал его Фредерик. – Кто нашел? Что Нашел? – Он встряхнул молодого человека с такой силой, точно пытался вытрясти из него саму душу или, по крайней мере то, что от нее осталось.
Авенир попытался сглотнуть. У него не вышло. Губы его были сухими и обескровленными, а цвет лица слился в тон белокурых локонов, мягкими кудрями обрамляющими его правильное лицо.
- Эгон нашел. – Наконец сказал он.
- Что нашел, черт возьми? – Фредерик сгорал от нетерпения. Эгон уже успел утащить Александру в конец зала, он уже был там, рядом с ней, но тут же оказался пригвожденным к полу, когда услышал робкий чуть слышный шепот Авенира, который сам замер в благоговейном ужасе от произнесенного.
Фредерик в упор посмотрел на Авенира, ища в его глаза подтверждение словам.
В них отчетливо пронеслось эхо ужаса.
«Эгон нашел способ убить нас».
~ ОТПУСТИ ~
Теряя сознание, Берри смог сказать одно, что так желал сказать именно ей и больше никому:
- Я ни в чем тебя не виню. Спасибо, что подарила мне жизнь. – Произнесенное на последнем выдохе до сих пор непрекращающимся рефреном не покидало разума Александры.
***
Береника была взбалмошным ребенком. Неугомонным, но временами так таинственно тихой, что, казалось, именно эти короткие мгновение были подарены Берри.
И сейчас, раскрыв глаза в полной темноте, он смог разглядеть лишь свои белоснежные кисти рук. Кожа отливала серебром, точно лунный свет падал на нее, но света не было. Была лишь тьма и ничего более.
Берри огляделся и ничего не увидел. Лишь свои светлые изящные ладони. Он прислушался к собственному телу.
Все было иначе, все изменилось, но никогда еще он не ощущал себя настолько правильным. Настолько собой.
Исчезло нелепое ощущение, преследовавшее его всю жизнь, будто он гость в чужом теле, не говоря о чужеродности мира вокруг.
Исчезло чувство собственной беспомощности.
Испарилась невидимая нить, что тянула его в мир живых раз за разом. Так не должно было быть.
Сейчас он понял, что умер еще тогда, во чреве матери. Констанция. Она не должна была родить, Берри не должен был появиться на свет, но все решилось иначе.
Осколок души Александры нашел его, а Констанция почувствовала внутри себя жизнь.
Наконец-то исчезло чувство ненужности.
Исчезло все.
Осталось только ничего.
И этого ничего был достаточно, чтобы Берри, оглянувшись в непроглядной тьме в последний раз, отыскал путь, по которому ему следует идти дальше.
Берри вдохнул полной грудью, а может просто повторил движение грудной клетки по памяти живого существования, встал на ноги и отправился в путь.
Не стоит сомневаться, эта дорога приведет его к самому себе. К свету, коим он и был на этой земле.
***
Эгон втолкнул Александру в темную комнату. В открытое окно проникал лишь лунный свет. Ночному светилу досталась важная роль, лишь луне было ведомо, куда падет ее серебряный луч и, что было под плотным покрывалом тени, станет видимым.