- Так в чем же? – Неуверенно спросила она меня.
И я, преисполненный чувством собственного достоинства, выпятив вперед грудь сказал ей то, что запутало ее еще больше, но стало моим ответом.
- Все дело в любви.
Я возвращаюсь к ней.
К моей Александре.
Навечно ее, Бернард».
~ ВЕЧНЫЙ СОЮЗ СО СМЕРТЬЮ ~
Как избавительная миссия смогла обернуться катастрофой?
Как ни старалась Александра, у нее не получалось найти ответа на этот вопрос. Спотыкаясь и падая, оббивая колени, она босая пробивалась сквозь беснующую толпу. Расталкивая разряженных людей в разные стороны, локтями упираясь в их пестрые и вычурные наряды, она сбивалась с ритма собственного дыхание, то и дело ловя себя на мысли, что эти мгновения, проведенные в гостях у Дьявола, обладали самыми четкими реальными границами за всю ее жизнь.
Окружающие смеялись и веселились. Вино лилось рекой. Никто не замечал раскрытых объятий Ада за их спинами. Гости были настолько разгорячены алкоголем, что жар пламени Преисподней лишь слегка лизал их опаленные безумством лопатки.
Перед глазами мелькали лица. Каждое, что устрашающая маска в театральном драм кружке, о которых забыли на долгие годы, и призраки, водрузив их на свои безымянные лица, творили хаос в этих залах.
Александре чудилось, что она оказалась на балу полным безумцев. Слепых, глухих, а главное, бесчувственных и мертвых внутри. Бал живых мертвецов.
Ей было страшно, но никому не было до нее дела.
Платье помялось и перепачкалось в грязи.
Когда Эгон натянул веревку, туго перевязанную на ее талии, истончившийся, благодаря стараниям Александры участок каната, лопнул и опрокинул ее на землю. Кинжал приятно холодил ей ногу и внушал какое-то по-детски наивное чувство уверенности в собственных силах.
Голые ступни шлепали по полу, оставляя за собой бурые следы.
Скромно одетый юноша предложил ей шампанского, подсунув поднос с бокалами под самый нос. Стоило его взгляду прокатиться по Александре сверху вниз, он быстро ретировался в самую гущу веселящейся толпы.
Все же, Александра успела ухватить одну порцию горячительного напитка и выпила ее в три глотка, что заставило ее сморщиться от неприятного жжения в пищеводе.
- С вами все хорошо? – Кто-то легонько встряхнул Александру за локоть.
Она обернулась и обомлела. На нее смотрели знакомые глаза. Те же глаза, которыми она сама смотрела на этот мир.
Мальчик смутился от столь пристального взгляда.
- Ваши туфли. – Он посмотрел на ее голые и грязные ступни. – Вы их потеряли?
Александра продолжала молча смотреть на него.
- Вы хорошо себя чувствуете?
Голубая бездна их глаз была идеальным дуэтом, в этом не было сомнений.
Александра неуверенно кивнула и склонила голову на бок.
- Меня Марк зовут. – Тот самый Марк, попытался улыбнуться, но, когда приметил едва уловимый шрам на бледном лице девушки, уголки его губ резко опустились вниз. – Я здесь с мамой. Подождите, я ее позову, она вам поможет.
Марк кивнул, будто это делало их договор неоспоримым и умчался в поисках матери. Александра судорожно всматривалась в каждое лицо, боясь, что ей просто-напросто привиделись отцовские глаза еще в одном ребенке. Но нет, мальчуган был единственным в этом зале, кто кроме нее, обладал тем же набором генов хотя бы наполовину.
Засвидетельствовав свою благодарность легким кивком в сторону Марка, она прошла вглубь зала и распахнула двери темной комнаты.
Дьявол восседал на троне. У его ног лежало два недвижимых тела, а над ними склонился Фредерик, чей силуэт почти полностью слился с антуражем. Он плакал. Его голова была опущена так низко, что густые кудри волос полностью скрывали лицо. Юношу выдавали только легкая дрожь и густые от соли слезы, что падали вниз и успевали поймать отражение серебряного лунного шара.
- Остался только я, Александра. – Простонал Фредерик, когда почувствовал, как Александра опустилась рядом с ним на колени. – Только я.
До сей поры Александре еще не приходилось видеть Фредерика столь уязвленным, как и не приходилось лицезреть мертвые с обескровленными губами лица Берри и Авенира. Шея ее светлоликого джентльмена была вся в мелких царапинах, под ногтями у юноши уже подсыхала кровь, а выше, прямо между кадыком и подбородком зияла темно-синяя удушливая борозда.