Стараясь как можно тише передвигаться, Берри отправился в комнату к раненному юноше, который, к удивлению исключительно нашего юного дарования, оказался довольно живучим, и крайне быстро шел на поправку.
Честно признаться, Берри не обладал хоть какими-то самыми ничтожными познаниями в медицине, но даже он понимал, что вчера ночью господин Эгон совершил нечто невероятное. Ну, или по крайней мере, нечто в наивысшей степени странное, что поспособствовало столь скорому становлению на ноги почти отошедшего на тот свет юнца.
Берри осторожно постучал в дверь. Послышался сиплый ответ. Разобрать его не представлялось возможным. Приняв бурчание за приглашение, юноша вошел.
В нос ударил резкий запах лаванды и горячего воска. Больной, имея вид более живой нежели вчерашним вечером, пытался привстать на локтях, чтобы поприветствовать гостя.
- Ты, должно быть, мой спаситель? – Поинтересовался он ослабевшим голосом вместо приветствия.
- Действительный Ваш спаситель - господин Эгон. – Берри осторожно прошел внутрь маленькой, но весьма уютной комнаты. Окна были зашторены, отчего единственным источником света оставались догорающие огарки пары свечей. – Если бы не он, то, верно, сгинули бы мы с вами вместе.
Раненный хотел было что-то сказать, но тут же, схватившись за грудь, скорчился от боли.
- Вам должно быть очень больно. – Берри сочувственно покачал головой. – Как ваша рана? Вчера казалось, что конца и края нет кровавым рекам, будто всю воду из местного озера сам Моисей решил обратить в кровь вашего юного тела.
- Моисей? – Ухмыльнулся больной. – Как тебя зовут, дамочка?
- Бере… - Берри осекся.
Только сейчас до него дошло, в каком неприятном положении он оказался, всего лишь повинуясь инстинктам и привычкам. Нет хуже врагов. Сидел он на стуле, что остался после того, как хозяин дома Эгон, всю ночь ухаживал за несчастным. Сидел как истинная леди: ноги строго вместе, стопы ровно стоят на полу прямо по диагонали слева-направо, а руки в аккуратный замок сложенные мирно покоятся на коленях. И что же еще украшает истинную леди, как не прямая, словно кол проглотил, осанка.
- Почему это дамочка? – Опомнился Берри, приводя свое тело в привычное для него состояние. – Имя мое Берри.
- Берри, значит… - Хмыкнул юноша.
- А Ваше имя, позвольте?
На Берри воззрились черные как смоль глаза.
- Фредерик, дамочка.
- Перестаньте называть меня дамочкой. – Берри начинал злиться. Слова цедились сквозь зубы.
- А как мне еще тебя называть, дамочка? – Никак не мог угомониться невоспитанный наглец.
- У меня есть имя. Берри. – Очень значительный акцент на последнем слове.
- Мне кажется, ты запуталась. – Фредерик смотрел куда-то вперед. – Береника. – Закончил он.
У Берри перехватило дыхание. Не зря инстинкты сработали вперед здравого смысла. Он действительно мог видеть этого поганца на одном из вечеров. И, что хуже того, развлекать его своим обществом. Картины сменялись одна за другой, в голове пронесся ураган из физиономий, каждый раз донимавших его.
- Можем не пытаться вспомнить. – Фредерик попытался вновь улечься на кровать. – Мы с тобой ни разу не виделись, дамочка.
Берри не мог вымолвить и слова, лишь помог раненому принять горизонтальное положение, слегка придержав за плечи.
- Мы не виделись, но я тебя знаю. Вернее будет сказать, я слышал о тебе. – Фредерик накрыл ладонью лицо. – И про тебя. – И после паузы заинтересованно добавил. - Занятно.
- И от кого же вы, как говорите, что-то слышали обо мне? – Наше юное дарование собирался с тяжелым сердцем покинуть комнату, и вот, уже на пороге, решился спросить, о выдавшем его секрет подлеце.
Ответом стало мерное сопение еще живого, вполне живого.
- Смею предположить, что за вашим чудесным исцелением кроется что-то более зловещее, чем мой вечерний наряд. Лично был свидетелем того, как ваш дух чуть было не оставил тело в том проулке, но, будь то на счастье или на беду, я споткнулся о вашу ногу и услышал предсмертные мольбы о помощи. Никто в этом доме не говорит об этом, да и я не смею перечить хозяину, но рана ваша зияла в самом сердце. И будь я проклят, вы просто не могли выжить! – Отчаялся Берри.
Тишина.
- Не смею больше вас беспокоить своим присутствием. Полагаю, в присмотре вы все же не нуждаетесь. – Разочарованный больше в себе, нежели в бесполезном споре, негаданно вспыливший Берри, очертя голову понесся прочь из комнаты.
Дверь за ним захлопнулась. В спертом воздухе комнаты стоял запах лаванды и догоревшей свечи. Окно так и осталось закрытым. Тьма поглотила каждый сантиметр помещения, лишь мерное, сиплое, но уверенное дыхание нарушало идиллию одиночества.