Он уже исправно помогал им деньгами. Мама не отказывалась, да и куда ей! Не работая и упиваясь, день ото дня, она умудрялась остаться без гроша в кармане еще до того, как монеты оказывались у нее в руках. Долг платежом красен. Александре почти исполнилось семь, ее любимым временем дня стал вечер, когда тени вытягивались во всю дорогу, ведущую к приходской школе, воспитанники которой помогали девочке познать азы науки чтения, за что она им безмерно благодарна, хоть и с трудом может вспомнить даже одно занятие, но об этом ей рассказал Эгон, а доверие к нему было самое крепкое.
Однажды вечером дядя вновь посетил их покосившийся дом, Александра не хотела слушать его, поэтому решительно отправилась по дороге к приходу. Эгон шел за ней в ногу. Ничего не говорил.
Ей, почти семилетней, подумалось, что вот именно сейчас она ждет его… Финала, уготованного всем. Она не видела света в конце той дороги, по которой пустила ее судьба. Она уже мертва. И, если сейчас, именно в эту секунду, пусть то будет самая ничтожная душа этого мира, но попросят ее остаться, потому что нужда вселенной в девочке по имени Александра еще не удовлетворена, она останется. Останется и без обиняков примет свою судьбу. Пусть то будет даже подаренная кому-то жизнь. Ей нестерпимо захотелось человека в ее жизни, которому она будет небезразлична. Подобное желание свойственно каждой живой душе, но, даже в сумме всего мира, оно было несоразмерным с жаждой той несчастной и маленькой девочки.
Глаза Александры затуманили слезы, а грудь разрывали безудержные всхлипы. Своей маленькой ладошкой она пыталась удержать рвущееся на свободу сердечко с ритмом маленькой пташки. Ей было больно. Боль душила ее. Ей нужен был человек. Ей нужна была жизнь.
«Не плачь, моя дорогая». – Эгон, который продолжал до этого бесшумно шагать следом, уже держал беззащитную детскую душу в теплых объятиях. – «Не плачь, моя пташка. Я буду с тобой».
Эти воспоминания, какими горькими они ни были, теплой волной отзывались во всем теле Александры, будто она все еще во власти тех спасительных объятий.
- Дядя, - обратилась она к нему, обеспокоенно глядевшим ей прямом в глаза, - не стоит зря переживать обо мне. Книжная лавка, про которую я рассказывала, действительно чудесная. Хозяйка само очарование, а книги! Дядя, я таких книг не видела даже в твоей библиотеке, а уж, она, поверь мне на слово, казалось мне основой мироздания!
Задорные нотки в голосе племянницы немного успокоили обеспокоенного Эгона.
- Пора обновлять библиотеку?
- Давно пора! – Улыбнулась Александра.
Никто из них не мог догадываться, что этот их разговор, довольно обнадеживающий, станет последним.
~ ПРОЩАЙ, МАМА... ~
Стараясь двигаться бесшумно, Александра осторожно пробиралась к закрытой материнской комнате.
- Мам, можно к тебе? – Она постучала в хлипкую дверь.
Ответа не последовало.
- Мам, у тебя все хорошо?
Снова тишина. Александра была уверена, что ее мать дома, так как все вещи, в том числе и единственные выходные туфли, а только в них она выбиралась в последнее время на улицы города, покоились на своих местах.
За дверью кто-то закопошился. Послышался раздраженный шепот. Что-то с глухим стуком упало на пол.
Испугавшись за собственную мать, Александра ворвалась внутрь, о чем, спустя мгновение, сильно пожалела. Картина, открывшаяся ее взору, была премерзкой.
- Хочешь присоединиться, пташка? – Поинтересовался гнилой рот незнакомца.
Его обрюзгшее вонючее и обнаженное тело нависало над Линой, которая, находясь во власти алкоголя, забылась в беспробудном сне, раскинув руки в разные стороны. Волосы на голове мужчины почти отсутствовали, а их малое количество переливалось сединой, давая лишь приблизительные представления о его возрасте маленькой и ошарашенной девочке. Солнечные лучи заливали своим светом комнату, безжалостно делая видимым все происходящее.
В горле у Александры пересохло, а от подступившей тошноты во рту раздавался вкус желчи. Она не смела двинуться. Страх сковал ей руки и ноги. Ее обуревало чувство отвращения и хотелось бежать, зажмурившись, хоть на край света, но тело не подчинялось ей.
Дыхание мужчины участилось, а из его горла стали раздаваться гортанные звуки.
Александра подавила спазм. Шелест простыней и чужое тяжелое дыхание превратились в кошмар наяву.
- Если это твоя подружка, то пусть, либо прыгает к нам, либо проваливает. Не могу сосредоточиться, когда на меня кто-то смотрит. – Изрыгнуло из себя пыхтящее существо.