Берри, тем же утром, когда было получено письмо, где черным по белому было указано постскриптум:
«Доверься Берри. Он присмотрит за тобой и Фредериком», смекнув, о чем именно ему нужно позаботиться, напросился в няньки к девочке.
Это стоило ему немалых усилий, так как твердолобости в этой девчонке было килограммов на десять больше ее собственного веса.
Берри обещал - Берри выполнял.
Спасибо природной упертости и искусному владению словом, потому что сдались под его натиском все, даже половицы в огромном доме возопили о своем согласии лишь бы ощутить снова хоть на миг милость тишины.
Глаза Фредерика после этих уговоров закатились к самой макушке.
- Лекси, умоляю, согласитесь и заткните его. – Юноша почти драл на себе волосы и, надо отдать должное его самообладанию, был готов сделать то же самое с шевелюрой Берри, но, как мог, сдерживал себя.
- Вы более не походите на больного. – Александра спокойно отпила из чашки свой горький чай. Лицо ее слегка дрогнуло, все же рана доставляла ей некоторые неудобства. – Так отчего ведете себя словно умалишенный?
- Он действительно немного не в себе после случившегося. – Ответил за него Берри. – Как и вы, полагаю.
- Ошибаетесь.
Александра рубила все его поползновения на корню.
- Вы уверены?
Не унимался Берри.
- Как никогда.
Фредерик передразнивал то одного, то другого. Весь этот спектакль выводил его из себя.
- Все же, я думаю, вам стоит прислушаться к словам вашего дяди. – Это был последний и самый обоснованный аргумент.
Девочка замерла с чашкой у рта. Ее сердце вновь ударило вхолостую. Дядя остался единственным в ее жизни, кого она хоть как-то волнует.
- Возможно. – Наконец выдохнула она и сделала маленький глоток.
Неожиданно для всех Фредерик, протянув руку через стол, кинул в чай Александры два больших кубика сахара.
- Больше не могу смотреть на то, как вы морщитесь. Не назову точной причины: от раны ли это, или от того, что чай слишком горький, но так как с первым помочь вам может только дамочка, то со вторым справлюсь и я.
- Дамочка? – Удивилась Александра.
- В смысле, наш драгоценный Берри.
Взгляды юношей схлестнулись в неминуемой и кровавой схватке.
– Действительно. – Сдался Фредерик. – Глупое прозвище.
Берри облегчено выдохнул, но у его соперника появилось второе дыхание.
- И все равно он как дамочка. Тут уж ничего не попишешь, когда ресницы у тебя краше, чем у Лекси. – Произнес и тут же закашлялся, точно подавился своими последними словами, что вполне не исключено. А если судить по взглядам, прожигающих его насквозь, то весьма вероятно так оно и было.
- Неужели вы оставите меня в компании этого неотесанного грубияна? – Ухватился за спасательную соломинку Берри.
Александра встала из-за стола.
- Для меня все еще остается загадкой, почему дядя привел вас сюда и позволил вести себя как дома, но нет, не оставлю. Вы действительно грубиян!
Фредерик поднял обе руки, сдаваясь, но не теряя сноровку и словоохотливость.
- Я все еще не настолько груб, чтобы вспомнить, как именно вы вломились в мою комнату в предрассветный час и, боюсь предположить, что вы планировали сотворить с почти убиенным юношей.
- Почти убиенный, как вы изволили выразиться, вполне себе живой, ходячий и раздражающий! – Шелестя платьем, девочка резко развернулась и направилась к выходу. – Если вы со мной, Берри, то идёмте, чтобы ни минуты более не тратить на этот бестолковый трёп.
Берри вскочил за ней следом. Уже на пороге у них состоялся престранный диалог, который эхом доносился до кухни.
- У вас новые брюки?
- Отнюдь. Все те же, что и вчера.
- Да?
- Уверен.
- Я смела предположить, что вы пожертвовали их нашему раненому.
- Увольте. Как видите, брюки на мне. И они определенно именно те, в которых я был вчера. Разве что стиранные.
Губы Фредерика растянулись в улыбке. Его брюки были ему коротковаты, но лишь потому, что размера побольше не завалялось у знакомого парнишки. Брюки среди таких, как он, были на вес золота. Оттого их берегли. Росли, но не выбрасывали. Так и достались ему, старые, поношенные, одного из тех, кого Фредерику удалось запугать. А таких среди мальчишек улиц было не мало.
Главное – знать способ, а способ у Фредерика имелся.
Что-то теплое заполнило его грудь, стоило входной двери захлопнуться. Ему нравилось, что ее волновали его брюки, как бы для вас это ни звучало.