Подбородок Александры дрогнул. Ей хотелось плакать, но она, с честью вынеся поражение, сглотнула подступивший горький комок слез и встала из-за стола.
- Прости за резкость. – Бросил вслед Берри. Слова слетели с губ, как последний пожелтевший лист осенью с нагого деревца.
Девушка не дрогнула, а лишь ровным тоном ответила:
- Ничего. Я заслужила. – Она подняла на юношу полный сожаления взгляд. – В будущем буду внимательнее относиться к словам.
Александра оставила Берри в одиночестве. Ему стало горько за столь резко произнесенные речь. Он знал, что ни за что и никогда не вернется в родительский дом. Констанция и Юлий отказались от него в тот день, когда окрестили под именем Береника.
Береники больше нет.
Она умерла, но осталась жить. Берри же был чуждым элементом в той нездоровой семейной идиллии, которую построили его родители.
Он остался жить, а Береника ушла навсегда.
***
- Смотри! – Авенир схватил с полку одну из книг.
Рабочий день Александры был в самом разгаре.
Солнце уничтожало всякую влагу на своем пути.
Жара стояла неимоверная. Было тяжко даже дышать. Легкие в один миг наполнялись городской пылью, отчего каждый в этом городе, изнывая от постоянной нехватки воды в организме, сухо кашлял, проходя мимо фонтана на центральной улице, который с утра до вечера был облеплен маленькими сорванцами.
- Нашел что-то интересное? – Александра приблизилась к Авениру, оттягивая ворот своего платья от покрывшейся потом шеи.
Юноша, завидев страдания девушки, подул на нее, чтобы хоть как-то облегчить ее мучения.
На Александру накинулся вихрь из теплого воздуха и аромата корицы.
- Ты ел булочки! – Она ткнула его в грудь своим тонким пальчиком.
Авенир прыснул.
- Ничего-то от тебя не скрыть, Александра. – Он улыбнулся одной из своих обезоруживающих улыбок.
Надо сказать, в его арсенале их было предостаточно. Помимо ангелоподобного лика, Авенир был к тому же истинным джентльменом, что иногда не мешало ему быть безрассудно и по-мальчишески игривым.
- Что это? – Она оторвалась от созерцания его прелестных черт лица и решила вернуться к теме книги, которая с громким возгласом была найдена минуту назад самим Авениром.
- Свод законов. – Его улыбка от уха до уха.
- Но это Библия. – Александра провела пальцами по золоченным буквам на черной кожаной обложке.
- Закон. – Запротестовал юноша.
- Кем придуман?
Авенир возвел взгляд к небесам.
- Со слов или им самим, - Александра повторила маневр глазами, - писан этот закон?
- Стало быть, со слов. – Усмехнулся Авенир.
- Хочешь сказать, что эта книга просто мнение?
- Хочу сказать, что это
…
- Просто книга. – Закончила за него Александра. – Как и любая другая она несет в себе добро и зло в равной мере, но только читающий сможет отделить зерна от плевел, чтобы взвесить на чаше весов то и другое. Живи вселенная по этим законам, уверена, нас бы с тобой тут не было.
Догадка молнией пронзила Авенира. Осколки прошлого, коими была усыпана его тропа в этом глухом лесу, болью отозвались в самом сердце.
- Ты ведь помнишь меня. – Авенир вытянулся во весь свой немалый рост.
Александра отвернулась. Ей вдруг стало еще жарче, щеки запылали. Слов было не нужно. Она давно жила в союзе с ушедшими безвозвратно днями, дабы не забывать, дабы не повторить.
- Я ведь прав? – Он обошел ее и всмотрелся в спрятанное от него стыдливое лицо. - О, Александра.
- Прошу, - сказала девушка, чьи детские воспоминания местами вовсе не проглядывались из-за черноты, - давай оставим прошлое в прошлом.
У Авенира все похолодело внутри.
Она все помнила. Она знала его самую страшную тайну, которая открылась тогда им двоим в одно мгновение.
Авенир – убийца.
Его руки вдруг стали тяжелее, словно в них снова вложили латунный подсвечник, а воздухе махнул вуалью кровавый монстр.
- Я спросил, но надеялся, что те картины прошлой жизни так и остались в тени.
- Нет. К сожалению, мое подсознание после встречи с тобой в доме у дяди вынесло их в общую галерею.
- Значит…
Авенир боялся продолжить фразу. Он боялся, что теперь станет ненавистным Александре.
- Это ничего не значит. – От ее ласково тона по телу юношу, несмотря на жару, пробежали мурашки. Она накрыла ладонью его щеку, другой продолжала удерживать непомерно тяжелый фолиант. – Не бойся. – Александра остановила большим пальцем бежавшую по его щеке слезинку. – Сделаем вид, что я никогда этого вовсе не знала. Мы встретились впервые там, на пороге дома дяди, где ты показался мне самым приятным джентльменом.