- Пойдем со мной. – Эгон протянул свою огромную шершавую ладонь юноше.
- Ты был здесь вчера. Два дня назад и три. Год назад и два. Что изменилось в той поры? Почему именно сегодня я должен согласиться?
Авенир встал со своей застеленной постели, одним махом выдернул колоратку из воротника сутаны и бросил ее на застиранное коричневое покрывало.
- Вчера вечером я имел честь познакомиться как минимум с одним юношей, страдающим недугом смерти, как и ты. – Эгон самодовольно растянул губы в улыбке. – Что-то мне подсказывает, что ты не откажешься от возможности увидеться с ним.
Тело Авенира вытянулось как струна. Он накрыл ладонью грудь, попытавшись унять свое сердцебиение.
- И, если я еще не упоминал, - Эгон стряхнул с мыска ботинка пыльный комок, - моя чудесная племянница Лекси скоро полностью переедет ко мне, как и этот юноша.
- Фредерик? – Авенир резко развернулся и сжал полы сутаны с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Сначала скрипучий, а потом громкий и сиплый хохот раздирал горло собеседника.
- Так ты все помнишь, друг мой. – Эгон, довольный собой, вплотную приблизился к молодому человеку. – Мастак в притворстве. – Он пригрозил ему пальцем, как шелудивому ребенку.
- Я и не забывал. – Зло огрызнулся тот. – Это в моей крови.
Эгон неохотно пожал плечами, будто произносил нечто не столь важное, что могло взбудоражить молодой ум.
- Александра живет и улыбается, даже не подозревая о том, что ты ее оживший кошмар. – Этот огромный человек знал все слабости юнца, ибо он в них его воспитал.
Авенира словно пригвоздило к полу. Плечи, руки, ноги – все стало невыносимо тяжелым. Он весь стал неподъемным. В то мгновение ему с трудом удавалось представить хоть один свой легкий шаг по бренной земле.
Та, что являлась ему в самых светлых снах, даруя сердцу отраду. Та, что уничтожила его вместе с корнями, безжалостно и зло. Она совсем рядом, осталось только согласиться.
- Ты все еще жаждешь мести? – Бровь Эгона взметнулась вверх, будто ему самому было удивительно и тошно от собственного пренебрежения любыми человеческими качествами.
Авенир промолчал.
- Прекрасно. – Решив, что получил ответ на интересующий его вопрос, мужчина продолжил. – Ты согласен объединиться?
Нерешительный кивок.
- Но у меня есть одно условие. – Эгон положил руку на плечо юноши, отчего стоять ему стало еще тяжелее. – Ты должен, наконец, понять. А для этого я преподнесу тебя моей Лекси не совсем целым, чтобы доказать правдивость своих слов и дьявольский умысел твоего врага. Ты согласен?
- Не целым – это буквально? По кусочкам? – Нерешительно переспросил Авенир. В горле у него пересохло.
- Будет больно.
Как ни пытался Эгон укрыть злорадную усмешку, у него это выходило из рук вон плохо. За мгновение он из здорового мужчины, чей рост был огромен, превратился в ребенка, которому наконец-то позволили взять в руки его любимую игрушку.
Авенир стал для него первым игрушечным солдатиком, который с детства выполнял все, даже самые нелепые приказы. Вот и сейчас, стоя перед ним в черной сутане, имея внутри то, что зовется душой и чуточку больше, он снова стал никем. Обесценился.
Рука Эгона сомкнулась на тонкой шее юнца. Как только воздуха стало катастрофически мало, его глаза закатились, и он упал без чувств.
Представляя себя полноправным хозяином этого бестолкового пса, Эгон снял свое заплатанное пальто и кинул на аккуратно застеленную кровать прямо на белоснежную колоратку.
Все, что останется в этих стенах, навсегда будет в них похоронено.
Не щадя ни времени, ни Авенира, Эгон медленно и со знанием дела лишил головы молодое тело.
Чемодан уже ждал своего часа.
~ ИГРУШКА С ХАРАКТЕРОМ ~
Фредерик знал Авенира.
Авенир знал Фредерика.
Их объединило нечто большее, нежели приютские церковные стены. Сиротское прошлое, забавная девчонка, общая тайна, общая душа. Никакой романтики.
Фредерик воспитывался в том же приюте, что и Авенир. Там же они узнали причину своего бытия. Отрада в страдании была для них смыслом жизни. Один томил души, другой разбивал сердца. Юнцами глупыми и несмышлеными, они вместе исповедались, стоя на коленях у алтаря. Свечи потрескивали в тон их детских шепотков, а курильница разносила запах ладана.
Авенир был старше, потому почитался Фредериком, как наставник. Куда шел старший, туда за ним семенил младшенький. Когда в их жизнь вихрем влетела мелкая девчонка с именем длинным и сложным, тогда их союз впервые дал трещину. Фредерик не желал делить Авенира с какой-то глупой особой, которая не могла на тот момент и собственного имени написать. Хотя, признавался порой себе Фредерик, имя у нее действительно было сложное.