Как назло, небо не разверзлось громом и молнией, и не хлынул дождь. Солнце продолжало скрупулезно выполнять свою работу. Тугой ветер разносил жаркий воздух, обдавая изнывающее от палящего солнца тело новой порцией удушливого городского смрада.
Александра ничего не ответила, а пошла мимо, ускорив шаг. Запах рыбьей чешуи, в которой застряли кусочки тины и водорослей, поселился в носу, вцепившись мертвой хваткой.
Девушка побежала, закрывая рот рукой. Ее мутило, а глаза от подступающей желчи слезились.
Переставляя ноги на автомате, она неслась вдоль улицы, осторожно лавирую между прохожими. Внезапно на ее пути образовалась преграда. Она впечаталась головой в чью-то грудь и отлетела, больно приземлившись на пятую точку.
Александра могла поклясться, что расслышала радостный хохот с другой стороны улицы, и он все еще отдавал рыбой.
- Прошу простить меня. – Мужчина, по причине которого она и оказалась в таком положении, сидя на мощеной земле, опустился на одно колено, чтобы разглядеть лицо девушки. – Вы не ушиблись? – В ее тоне не было ни капли притворства, он искренне переживал за нее.
- Все в порядке, спасибо. – Александра не смела поднять глаза, ей было до жути неудобно, что она оказалась настолько неуклюжей.
- Давайте я помогу вам подняться. – Мужчина протянул ей руку в черной кожаной перчатке.
От удивления Александра позабыла о чувстве стыда и подняла голову, чтобы посмотреть на этого странного человека, который в подобную жару додумался надеть этот джентельменский аксессуар.
Девушка не смогла поймать его взгляд, он был устремлен на грузного мужчину, который начал нелестно отзываться об Александре, беря пример с рыбной торговки. Причиной его грязных слов стали оголившиеся икры девушки.
Смущенно опустив глаза, Александра ухватилась за все еще протянутую руку, пролепетала слова благодарности и понеслась прочь. Последнее, что ей бросилось в глаза, так это то, как помогавший ей мужчина тряс рукой, словно отряхивая ее от грязи. Оскорбленная девушка растерялась и оглядела свои ладони. Руки как руки. Недоуменно пожав плечами, она обернулась, чтобы еще раз взглянуть на него, но его и след простыл. Мысль, что этот благородный незнакомец более не встретиться на ее пути, успокаивала ее. Утешаясь этой догадкой, Александра продолжила свой путь.
Дом, по своему обычаю, неприветливо глянул в сторону девушки и скрылся в тени, как солнце за внезапно набежавшими тучами. В небе что-то прогремело, стекла в ветхих оконцах звякнули, предостерегая о надвигающейся буре. Макушка Александры уже намокла от первых капель дождя.
Дверь оказалась открытой. Воздух в помещении спертый, дышалось с трудом. Виной тому были не только изнуряющая духота и исходившие из каждого угла зловония, но и тяжесть воспоминаний, заключенная в этих стенах.
Александра повесила у входа на ржавый гвоздь свою сумку, в которой всегда можно было найти парочку занимательных книжных историй, и медленно зашагала по истошно вопящей под ногами лестнице.
Дождь усилился. Судя по резко набежавшей на город непогоде, продлиться этот блаженный небесный водопад недолго.
Александра отерла тыльной стороной ладони лоб. Комната матери была прикрытой.
- Мам. – Осторожно протянула девушка.
Неосторожный и неприятный опыт, имевший место быть в ее жизни, вынуждал ее трижды проверять обстановку за дверью прежде, чем врываться без стука.
В ответ лишь мерный и непрекращающийся стук дождевых капель.
- Мам, я войду. – Она приоткрыла дверь. В нос ударил резкий аромат, который изначально даже не имел описания в ее воображении. – Все хорошо?
Дверь с натужным звуком отворилась.
Александра замерла.
Сладковато прелый с медными нотами. Именно такой.
Единственное окно было открыто настежь. Обветшалая рама свисала прямо над кроватью матери, держась лишь на одной петле, словно кто-то нарочно привнес толику разрушения даже в этот безобидный скудный лучик света.
Художник, нарисовавший эту картину был скуп на количество красок, но его воображение было выше всяких похвал, если подобное имеет вес в искусстве.
Искусство смерти.
Все, чего касался глаз Александры было кроваво-алым.
За окном уже выглядывало солнце. Где-то на окраинах города продолжали громыхать раскаты грома, а внутри этой комнаты разворачивалась сцена, пришедшая в этот мир прямиком из ночных кошмаров.
Александра опустила глаза, ухватившись взглядом за носки своих туфель, словно за спасительный остров в этом кровавом океане безумства.