И тогда леди Шелтон сказала, Что она знает, что мы, американцы, любим собак, и поэтому ей хотелось бы, чтобы мы познакомились с ее матерью. Ну и мы, то есть я, Дороти и майор Фалькон, отправились в дом ее матери, который находился сразу за углом. Потому что ее мать зовется «графиней» и занимается выращиванием собак.
У матери леди Шелтон тоже была вечеринка, а сама она оказалась с рыжими волосами и довольно большим для такой пожилой леди количеством румян, и первое, что она спросила — купили ли мы цветы и ракушек у ее дочери? Ну и мы сказали, что нет. Но мне кажется, что вела она себя не так, как должны вести себя графини ее возраста, потому что она сказала: «Вы были правы, дорогие. Не позволяйте моей дочери надуть вас — эти цветы через неделю развалятся на части». Ну а потом она спросила, не хотели бы мы купить собаку. И не успела я остановить Дороти, как она уже спросила у графини: «А через сколько времени эта собака развалится на части?» Но я не думаю, что графиня поступила так, как следовало бы поступить графине, потому что она очень, очень громко расхохоталась и сказала, что Дороти ужасно забавна, потом обняла ее, поцеловала и уже не отходила от нее ни на шаг. Но я хочу сказать, что я действительно считаю, что графине не следовало поощрять Дороти, если она, конечно, не такая же неотесанная, как Дороти. Но вместо этого я просто сказала леди Шелтон, что нам не нужны собаки.
Ну а потом я познакомилась с одной совершенно очаровательной английской леди, у которой в сумочке была очень, очень красивая бриллиантовая диадема. Потому что, как сказала эта леди, она подумала, что на вечеринке обязательно будет несколько американцев и что это и в самом деле была бы очень, очень выгодная сделка. Ну, то есть я хочу сказать, я думаю, что бриллиантовая диадема — это восхитительно, потому что голова — это то место, где я никогда прежде и не думала носить бриллианты, а ведь я считала, что у меня есть почти все, пока не увидела бриллиантовую диадему.
Ну и эта английская леди, которую звали миссис Уик, сказала, что диадема много лет принадлежала их семье, но что бриллианты тем и хороши, что всегда выглядят как новые. Ну и я действительно была заинтригована и спросила, сколько это стоит не на фунты, а деньгами, и оказалось, что семь с половиной тысяч долларов.
И тогда я оглядела комнату и тут заметила одного джентльмена, который выглядел довольно ухоженным и хорошо одетым, и спросила майора Фалькона, кто это, и майор Фалькон сказал, что этого джентльмена зовут сэр Фрэнсис Бикман и что он очень, очень богатый джентльмен. Ну и тогда я попросила майора Фалькона представить нас друг другу, и, когда мы познакомились, я спросила сэра Бикмана, не подержит ли он мою шляпку, пока я попробую примерить бриллиантовую диадему, которую я могла бы носить задом наперед с резинкой, потому что у меня короткая стрижка. И еще я сказала сэру Фрэнсису Бикману, что я и вправду считаю, что это выглядит совершенно восхитительно. Ну и он, похоже, думал так же, но мне показалось, что он был чем-то озабочен.
И тут ко мне подошла графиня, и я считаю, что она и в самом деле очень нерафинированная женщина, потому что графиня сказала мне: «Не тратьте на него время, потому что всякий раз, когда сэр Фрэнсис Бикман тратит хотя бы пенни, статуя джентльмена по имени мистер Нельсон снимает свою шляпу и кланяется». Ну, то есть я хочу сказать, что некоторые люди так грубы и неделикатны, что кажется, что у них обо всем только грубые мысли.
Но эта диадема просто запала мне в душу, и я так страстно желала ее приобрести, что была совершенно расстроена, когда миссис Уикс сказала, что еще вчера вечером она собиралась на очаровательную вечеринку, на которой должно было быть полно очаровательных американцев, которые просто набросились бы на ее диадему.
Ну и я была так расстроена, что дала ей сто долларов, и она пообещала придержать диадему для меня. Потому что ну что пользы в путешествиях, если вы не можете воспользоваться каким-нибудь удобным случаем, а ведь это действительно большая редкость — купить что-то по дешевке у английской леди. Так что вчера вечером я телеграфировала мистеру Эйсману и сообщила, что он, похоже, не знает, как это дорого — получать образование в путешествиях, и еще я сказала, что мне и вправду необходимы десять тысяч долларов и что я надеюсь, мне не придется занимать деньги у какого-нибудь незнакомого английского джентльмена, даже если он и оказался бы очень, очень привлекательным. Ну и потом я и в самом деле не могла всю ночь уснуть из-за всех своих переживаний, потому что, если я не получу деньги, чтобы купить бриллиантовую диадему, может оказаться совсем непросто получить обратно свои сто долларов у английской леди.