Ну а потом Генри сказал, что ему придется вернуться в Пенсильванию, потому что его отец ужасно не хочет, чтобы мы поженились. Ну и тогда я сказала Генри, что, может быть, если я встречусь с его отцом, мне удастся уговорить его, потому что мне, кажется, всегда удается уговорить любого джентльмена. Но Генри сказал, что в том-то и беда, что любая девушка всегда может уговорить его отца, и что они всегда рискуют, когда позволяют ему исчезать из виду, и всегда рискуют, когда позволяют ему ходить одному в церковь. Потому что, когда в последний раз он отправился в церковь один, какая-то девушка уговорила его на углу улицы, и, когда он вернулся домой без единого пенса, ему никто не поверил, что он оставил все деньги на церковной тарелке, потому что за последние пятьдесят лет он никогда не оставлял на этой тарелке больше десяти центов.
Так что мне кажется, что настоящая причина, почему его отец не хочет, чтобы Генри на мне женился, состоит в том, что он считает, что сам Генри всегда получает все удовольствия, но всякий раз, когда отец даст понять, что он тоже не прочь был бы поразвлечься, Генри пресекает его, и даже не позволяет ему лечиться в больнице, где он тоже мог бы немного поразвлечься, а держит его дома, где за ним ухаживает сиделка, которую нашел ему Генри, и эта сиделка — мужчина. Так что все его возражения, похоже, не что иное, как дух взаимности. Но Генри говорит, что все эти возражения ненадолго, потому что отцу почти девяносто и рано или поздно, но Природа возьмет свое.
Ну и тогда Дороти сказала, что я просто дура, если трачу время на Генри, вместо того чтобы постараться и познакомиться с его отцом, и тогда все стало бы делом нескольких месяцев и я практически стала бы хозяйкой штата Пенсильвания. Но я не думаю, что мне следовало бы воспользоваться советом Дороти, потому что отца Генри стерегут, как хищника, а сам Генри — его поверенный в делах, так что ничего хорошего из этого не выйдет. Да и, в конце концов, почему я должна следовать советам такой девушки, как Дороти, которая объехала всю Европу, и все, с чем она вернулась домой, — это маленькая браслетка?
Ну так вот, Генри провел вечер у меня, а потом вернулся в Пенсильванию, чтобы обязательно быть там во вторник утром. Потому что Генри принадлежит к одному обществу, которое собирается каждое утро по вторникам и занимается тем, что просматривает все сценарии и вырезает из них все сцены, в которых есть что-нибудь неприличное, на что всем остальным людям смотреть не следует. Ну и потом они соединяют все эти рискованные сцены вместе и начинают просматривать их снова и снова. Так что это ужасно трудно — вытащить Генри куда-нибудь во вторник утром, потому он едва может дождаться, когда наступит очередной вторник. Потому что мне кажется, что ничто не доставляет ему такого удовольствия, как проверять и осуждать все безнравственные сценарии, но после того, как сценарии были однажды проверены, он теряет к ним всякий интерес.
Ну и после того, как Генри уехал, мы долго беседовала с моей горничной Лулу, которая присматривала за квартирой в мое отсутствие. Ну и Лулу и вправду думает, что в конце концов мне следует выйти замуж за мистера Споффарда, потому что Лулу говорит, что она все время изучала мистера Споффарда, пока распаковывала чемоданы, и Лулу говорит, что она уверена, что в любое время, как только мне захочется удрать от мистера Споффарда, мне стоит только посадить его на пол и дать ему на цензуру пачку неприличных французских открыток, и после этого отсутствовать столько, сколько мне захочется.
Ну а Генри собирается пригласить меня на уик-энд в Пенсильванию, чтобы я познакомилась с его семьей. Но если семья Генри такая же благовоспитанная, каким кажется сам Генри, то такая поездка будет тяжелым испытанием даже для такой девушки, как я.
Вчерашнее утро оказалось судом божьим для такой рафинированной девушки, как я, потому что во всех газетах сообщалось о нашей с Генри помолвке, но все газеты опустили ту часть, где говорится обо мне как о бывшей светской девушке, и только в одной газете об этом говорилось, но со слов Дороти, то есть что я дебютировала на карнавале.