– Скажите, пожалуйста, господин Лукас, – начал главбонза,– у вас имеется паспорт?
– Нет, – ответил Лукас.
Бонзы, высоко подняв брови, посмотрели друг на друга со значением.
– Без паспорта, – сказал второй бонза, – вы даже не сможете доказать, что имеетесь в наличии.
– Без паспорта, – добавил третий бонза, – вас не имеется официально. Значит, вы также не можете идти к царю. Ибо человек, который не имеется, идти никуда не может. Это логично.
И бонзы закивали друг другу, а писцы захихикали и записали сказанное для потомков.
– Но мы же стоим здесь! – нашелся Джим. – Значит, мы имеемся.
– Но так может любой сказать, – улыбаясь, возразил главбонза.
– Это еще далеко не доказательство, – сказал второй бонза.
– Во всяком случае, не официальное, – добавил третий.
– В крайнем случае, мы можем выдать вам временный паспорт, – снисходительно предложил главбонза, – но это, действительно, все, что мы можем для вас сделать.
– Хорошо, – сказал Лукас, – а к царю с ним можно?
– Нет, – ответил второй бонза, – к царю с ним, разумеется, нельзя.
– А что же с ним можно? – поинтересовался Лукас.
– Ничего, – ответил, улыбаясь, третий бонза.
И опять они, обмахиваясь веерами, закивали друг другу, а писцы одобрительно захихикали и записали остроумности своих начальников.
– Вот что я хочу вам сказать, господа бонзы, – медленно сказал Лукас, – если вы сию минуту не доставите нас к царю, то мне придется вам доказать, что мы имеемся в наличии. И к тому же официально.
При этом он быстро показал им свой большой черный кулак, а Джим – свой маленький черный кулачок.
– Придержите ваши языки! – прошипел главбонза с коварной улыбкой.
– Это оскорбление бонз! За такое вы оба сейчас же можете угодить в темницу, – добавил второй бонза.
– Ну нет, это уж слишком! – воскликнул Лукас, постепенно начиная терять терпение. – Вы что, точно не хотите пускать нас к царю, да?
– Ни за что! – ответил главбонза.
– Никогда! – закричали писцы, покосившись снизу вверх на бонз.
– А почему? – спросил Лукас.
– Потому что вы шпионы, – ответил главбонза с торжествующей улыбкой. – Вы схвачены!
– Ах, так, – проговорил Лукас с угрожающим спокойствием в голосе, – вы что же, за дураков нас принимаете, глупые толстяки-бонзы? Не на тех напали!
С этими словами Лукас сначала подошел к писцам, выхватил у них из рук кисточки и надавал ими по писцовым ушам. Писцы тут же упали вверх тормашками и принялись жалобно причитать. А Лукас, не вынимая трубки изо рта, схватил господина И Тэ Дэ, поднял его вверх, вертанул в воздухе и ткнул головой в корзинку для бумажного мусора. Главбонза завопил и зарыдал, в ярости суча ногами по воздуху, но освободиться не мог. Он застрял.
А Лукас, прихватив двух других бонз за ворот, в каждой руке по одному, ногой раскрыл окно и выставил их наружу. Бонзы запричитали, но дрыгать ногами не решились, потому что боялись, что Лукас их уронит. А там было очень высоко.
Поэтому они висели себе молчком с побледневшими лицами и глядели вниз.
– Ну что? – проворчал Лукас, зажав трубку между зубами. – Как вам это нравится?
– Тут он немножко потряс их, отчего у обоих аж зубы застучали. – Теперь отведете нас к царю или нет?
– Да, да-а-а-а… – заскулили оба бонзы.
Лукас втащил их назад и поствил на пол. Ноги у обоих дрожали.
Но в этот момент в дверях появилась дворцовая стража. Вопли главбонзы подняли их как сигнал тревоги. Все тридцать стражников протиснулись в комнату и с обнаженными саблями стали надвигатся на Джима и Лукаса. Оба друга разом отскочили в угол, чтобы прикрыть себя с тыла. Джим встал позади Лукаса, который отражал удары сабель ножками стула, прикрываясь писцовым столиком вместо щита.
Однако совсем скоро в ход пошли второй столик и ножка от второго стула, потому что от первых сабли оставили жалкие обломки. Но уже и так было ясно, что друзья не смогут долго обороняться. Вот-вот резервы мебели иссякнут, и что дальше?
Полностью поглощенные битвой, ни Лукас ни Джим не заметили, как в дверях вдруг показалось чье-то ужасно перепуганное личико. На секунду выглянуло оно из-за дверного косяка примерно в вершке от пола и тут же исчезло.
Это был Пинг Понг!
Он проспал все утро, так как накануне заснул непривычно поздно. Поэтому не застал своих новых друзей у локомотива. Ему рассказали, что машинистов увела дворцовая стража. Тут Пинг Понга охватило недоброе предчувствие. Он носился по всем коридорам царского министерства до тех пор, пока не услыхал доносившихся издалека звуков битвы. Пинг Понг помчался на шум и увидел распахнутую дверь. Он молниеносно оценил всю опасность положения. Тут помочь мог один единственный человек – его величество царь Миндальский! Пинг Понг стремглавь ринулся вдоль по коридорам, вверх по лестницам, через залы и покои. Он то и дело пробегал мимо постов дворцовой стражи, пытавшейся преградить ему путь, но Пинг Понг запросто проскальзывал под скрещенными алебардами. На повороте Пинг Понг внезапно растянулся на гладком мраморном полу, теряя драгоценные секунды, но тут же опять вскочил и понесся дальше, оставляя за собой крохотные облачка пыли. Вот он быстро запрыгнул на широкую мраморную лестницу и засеменил по длиннющей ковровой дорожке. Он бежал, бежал и бежал…
Теперь всего лишь две приемные отделяют его от тронного зала. Еще одна. А вот и большие двери, ведущие в зал… Но – о ужас! – привратники начинают их закрывать! В самую-самую последнюю секунду проскользнул Пинг Понг в узенькую щелочку и очутился в тронном зале. Двери за его спиной с тихим лязгом захлопнулись на замок.
Тронный зал был огромный-преогромный, а в самой его глубине Пинг Понг увидел царя Миндальского, сидящего на троне из серебра и алмазов под балдахином из небесно-голубого шелка. Рядом с троном на маленьком столике стоял усеянный бриллиантами телефон.
Перед царем, образовав большой полукруг, собрались власть имущие лица Миндалии:
и князья, и мандарины, и камергеры, и дворяне, и мудрецы, и астрологи, и знаменитые художники, и поэты. С ними царь обсуждал наиболее важные вопросы правления страной.
Были здесь и музыканты со стеклянными скрипками, серебряными флейтами и миндальским фортепиано, обильно украшенном жемчугами. Они как раз начали играть праздничную мелодию. В большом зале наступила полная тишина,и все с почтительным вниманием стали слушать.
Но Пинг Понг не мог ждать музыкального финала, потому что концерты в Миндалии были длиннее всех концертов на свете. Он протиснулся сквозь толпу вельмож и на расстоянии примерно двадцати метров от трона упал на животик,
– так в Миндалии следует приветствовать царя – одним ползком очутившись прямо перед серебряными ступенями. Вельможи забеспокоились. Музыканты оборвали игру, сбившись с такта, и придворные сердито зашептались. Царь Миндальский, высокий человек очень почтенного возраста с жидкой белоснежной бородой аж до самого пола, бросил удивленный, но беззлобный взгляд на лежащего у его ног крошку Пинг Понга.
– Чего ты хочешь, малыш? – медленно спросил он. – Почему ты мешаешь моему концерту?
Он говорил тихим голосом, но голос этот звучал так отчетливо, что его можно было уловить даже в самом дальнем уголке большого тронного зала.
Пинг Понг судорожно глотнул воздух.
– Джипп… – запинаясь, воскликнул он. – Лукф…Локомопп… Ап.. Опасности!
– Успокойся, мой маленький! – мягко попросил царь. – Что такое? Не надо спешить!
– Да они же хотят спасти Ли Си! – пропыхтел Пинг Понг.
Царь вскочил.
– Кто? – воскликнул он. – Где они?
– В министерстве! – завопил Пинг Понг. – У господина И Тэ Дэ. Скорей!.. Два…
Дворцовая стража!
– Что дворцовая стража? – в волнении спросил царь.
– … хотят их убить! – пропищал Пинг Понг.
Что тут началось! Вельможи ринулись к дверям. Музыканты бросили свои инструменты и помчались вслед за ними.