— Я сам ему приказал, — огрызнулся Пэтт.
— Питер!
Пэтт обернулся на жену, словно лев-маломерок. Воспоминания обо всем, что он выстрадал от Огдена, укрепили его решимость.
— Два года я тебя уговаривал отослать его в хороший пансион, но ты не соглашалась. Я не мог дольше выносить, как он слоняется по дому, и велел Джерри Митчеллу отвезти его к своему приятелю. Тот держит собачью лечебницу на Лонг Айленде. Мы бы его попросили, чтобы он подержал Огдена у себя, вбил в него разум. На этот раз ты испортила дело, вызвала эту особу, но ничего, все поправимо. Даю тебе выбор. Или на следующей же неделе ты отсылаешь мальчишку в пансион, или он отправляется в собачью лечебницу. Больше терпеть его в доме я не намерен! Вечно разваливается в моем кресле, курит мои сигареты… Что выбираешь?
— Но, Питер…
— Отвечай!
— Если я отправлю Огги в пансион, его могут похитить!
— Ну и что? Он только того и хочет! В любом случае платить буду я. И с радостью заплачу. Отправь его в постель немедленно! А завтра подыщем для него школу. О, Господи! — Пэтт подскакал на одной ноге к письменному столу и сморщился, в отвращении глядя на беспорядок. — Что за помойка! Кто устроил? Единственная комната в доме, которую я попросил для себя, чтоб сидеть тут в покое! И ее превратили в свинюшник! Да еще дрянь какую-то по всему столу рассыпали! Кофе, что ли?!
— Питер, это не кофе, — слабо пискнула миссис Пэтт. Пещерный человек, за которого она вышла замуж, полагая, будто он — ласковое домашнее животное, лишил ее всякого запала. — Это взрывчатка.
— Взрывчатка!
— Лорд Уизбич, то есть человек, который выдавал себя за лорда, швырнул ее туда.
— Швырнул?! Отчего же она не взорвалась? Почему обломки дома уже не улетели за реку?
Миссис Пэтт беспомощно взглянула на Уилли. Тот запустил пальцы в лохматые волосы и выкатил глаза.
— К счастью, дядя Питер, случилась легкая ошибка в формуле, — объяснил он. — Завтра проверю все снова. То ли тринитротолуол…
Пэтт взревел, как раненый зверь. Он колотил стиснутыми кулаками по воздуху. На него налетел припадок безумия.
— Так эта… эта рыба, этот недоумок… жил за мой счет столько времени… я ему устраивал сладкую жизнь… а он копался со взрывчаткой, которая не взрывается?! — Пэтт ткнул обвиняющим пальцем в изобретателя. — Завтра проверишь? Да, проверишь! После шести часов. А до шести, как миленький, будешь вкалывать у меня в конторе! Поработаешь в первый раз в жизни! Давно тебя туда следовало засадить! — Пэтт воинственным взором окинул зал. — А теперь, все — в постель! Дайте людям хоть немного отдохнуть! А вы — домой! — приказал он сыщице.
— Хвътит гръбить, мист Пътт, — хладнокровно сказала она. — Мне тожъ нужно пъспать. Но я останусь тут. Из «Астъора» едът дама, опъзнать того мъшенника. Ръзыскива-ла его, кък-нъкак.
— Что? Скиннера?
— Еслъ он Скиннър.
— Что он сделал?
— Нъ знаю. Она скъжет.
В парадную дверь раскатисто позвонили.
— Она, скърей всъго, — объявила мисс Тримбл. — Ктъ двърь откроъет? Я не могу.
— Я, — вызвалась Энн.
Пэтт кинул на Крокера подбадривающий взгляд.
— Не знаю, что вы натворили, Скиннер, но я буду стоять за вас. Вы лучший болельщик, каких я встречал. Если сумею, от тюрьмы спасу.
— Мне не тюрьма грозит, — скорбно отозвался Крокер. в дверях появилась высокая, красивая, решительная дама. Она встала у порога, оглядывая зал. Глаза ее упали на Крокера. С минуту она недоверчиво смотрела на его разноцветное лицо, потом подошла поближе, всматриваясь.
— Знаъте его, мъм? — осведомилась мисс Тримбл.
— Бингли?!
— Его ръзыскъвали?
— Это мой муж! — воскликнула миссис Крокер.
— За этъ ареста не пълъгаеся, — недовольно пробурчала сыщица и спрятала револьвер обратно, в недра костюма.
— Пъхоже, мъгу идти, — сурово нахмурилась она. — Ну, ръботка! В жизнъ такой не бъло! Пръказали слъдить за шайкой, я слъжу, нъ сплю — а у них, окъзъвътся, съмейная въчъринка! — Она ткнула пальцем в Джимми. — Знъчит, вът этът — сын вън тъго?
— Это мой пасынок Джимми Крокер!
Энн коротко вскрикнула, но вскрик затерялся в оглушительном фырканьи. Сыщица повернула к стеклянным дверям.
— Пъду скърее, — бросила она напоследок. — А то окажътся, я вашъ дочкъ Дженни.
ГЛАВА XXV
Миссис Крокер повернулась к мужу.
— Ну, Бингли, — не без суровости бросила она.
— Что, Юджиния?
Странный свет сиял в добрых глазах Крокера. Только что он видел чудо. Женщину, еще более грозную, чем его жена, укротил мужчина, еще более робкий, чем он. Это его потрясло. Ему и в голову такое не приходило, но вот, значит, — возможно! Чуточку решимости и дело в шляпе. Он покосился на Пэтта. Тот сокрушил сестру Юджинии тремя твердыми фразами. Значит, возможно…
— Что скажешь, Бингли?
Крокер подобрался.
— Только одно! Я — американский гражданин и мое место в Америке! Не стоит, Юджиния, мусолить этот вопрос. Извини, если расстраиваю твои планы, но в Лондон я не вер-нусь! — Он бестрепетно оглядел онемевшую жену. — Я остаюсь тут. И буду ходить на матчи. А потом, заметь — чемпионат Америки!