– Молодец, сынок, вижу тебе можно доверить самое дорогое…
Ольга обиженно дернула мужа за руку, стягивая внимание на себя.
– Но, Павлуша, теперь, после такого лечения, вести автомобиль придется тебе. Сам понимаешь, эта гадость – пустырник – на чистом спирте.
– Конечно, ангел мой, – согласился Павел Александрович, целуя жене пальчики.
– Заодно полюбуешься, какое удовольствие путешествовать на этой консервной банке, – капризно надувая губки, сказала Ольга. – Кстати, банка лихо прыгает назад, перед тем как выкатиться вперед. Сегодня мы едва не столкнулись с новеньким «Порше». Какой-то болв…
Ольга запнулась, но тут же нашлась: проглотив ругательство, она продолжила:
– Какой-то болгарин припарковался к нам вплотную. Еле избежала аварии.
Георгий злорадно усмехнулся, когда мачеха едва не «блеснула» своими хвалеными безупречными манерами, но Павел Александрович ничего предосудительного не заметил, а лишь ревниво поинтересовался:
– Любовь моя, почему ты решила, что он болгарин? Ты что, с ним разговаривала?
– Нет конечно. Георгий сказал мне, что он болгарин, и я поверила.
Павел Александрович повернулся к сыну. В его глазах были вопрос и подозрение.
«Опять на меня стрелки перевела, сучка,» – уже едва ли не восхищаясь наглостью Ольги подумал Георгий, но ответил отцу без запинки:
– Это было видно по номерам «Порше».
Благодаря мачехе он чрезвычайно развил сообразительность.
Глава 3
На радость Ольге, «опель» словно взбесился: по дороге из аэропорта он прыгал будто кузнечик. Лишь невероятным усилием воли удавалось Павлу Александровичу удержаться от крепких выражений в присутствии его утонченной жены.
– Да, ты права, любовь моя, – констатировал он, въезжая в ворота своего дома и нервно вытирая со лба пот. – Завтра же поедем покупать тебе новый автомобиль. Этот «опель» свое отжил.
Оглянувшись на сына, Павел Александрович добавил:
– Во всяком случае он не для женщины.
– Слава богу! – обрадовалась Ольга, бросаясь на шею мужу. – Я уже знаю, что мне нужно!
Когда дело касалось трат, Павел Александрович становился сдержанным даже с женой.
– Разберемся, разберемся, – сухо пробормотал он, степенно выходя из машины и галантно протягивая Ольге руку.
Выпорхнув из «опеля», она снова повисла у мужа на шее.
– Павлуша! Неужели ты приехал! Как я рада! Как я рада! – закричала она, радуясь лишь предстоящей покупке.
Павел Александрович посмотрел на окна супружеской спальни и почувствовал себя счастливым.
– Загони автомобиль в гараж, – даже не глянув на сына, бросил он Георгию и, нежно подхватив Ольгу под руку, устремился к особняку.
– С завтрашнего дня «опель» твой, – озорно подмигнула пасынку Ольга.
Георгий удовлетворенно улыбнулся.
«Ну что за бестия», – уже дружелюбно подумал он, проводив Ольгу влюбленным взглядом.
Павел Александрович относился к тем людям, о которых в народе принято говорить «крутые» или «новые русские» – он был преуспевающим бизнесменом.
Ему было уже шестьдесят пять, но энергии и жизнелюбию этого человека мог позавидовать и тридцатилетний. Он любил делать деньги и с радостью отдавался этому занятию, но жил гораздо скромней, чем позволяли его доходы, чем очень раздражал свою молодую жену. Впрочем, раздражения своего она старалась не обнаруживать.
Павел Александрович имел роскошную квартиру в центре города, но жить там не захотел. В смутное время всеобщей неразберихи он купил на окраине города гектар земли. Его прельстил ландшафт этого места, – высокий холм, плавно спускающийся к вьющейся серпантином дороге. Дорога словно бы обнимала холм, опоясывала его асфальтовой лентой. Со стороны холм напоминал полную женскую шею, украшенную изящным ожерельем шоссе.
Павел Александрович не стал обносить свой участок традиционно-русским высоким забором, а ограничился низкой (на европейский лад) оградой, вдоль которой зеленели пушистые столбики кипарисов.
Добротный, без всяких новомодных изысков, трехэтажный особняк стоял на вершине холма. Площадка перед домом была окружена вечнозелеными самшитами. От этой широкой просторной площадки к калитке сбегала довольно крутая лестница, что было не удобно обитателям дома.
С дороги особняк был открыт любопытному глазу, лысоватая растительность его не затеняла. Лучи солнца даже в зимнее время радужно отражались в огромных зеркальных стеклах.