- Сальца не хошь? - снова вклинился черноусый. На левой ладони он держал банку с белым, застывшим жиром, а в правой - ложку. - Попроси пионэра открить рот...
Эдик в упор взглянул на здоровяка, державшего его за галстук, открыл рот и вдруг резко тяпнул зубами волосатую руку.
Джинны, наблюдавшие эту сцену, наконец разобрали, что орал магнитофон у стены:
"Дорогой длынною по полю мынному,
Под скрып рессор, з горилкой у бедри,
З дивчиной гарною, в зубах цыгаркою,
Та с маузером в жовтой кобури!"
- Народ... сдается мне, это бендеровцы, - в неподдельном ужасе проговорила Катя.
- Пульни нас туда! - заорала Мадина, вскакивая. Рыжик, Катя и Ленуся с нечленораздельными воплями и непонятной жестикуляцией кинулись к экрвну.
- Все нормально, - Царевич остался возмутительно спокойным, - дышите ровно.
На экране появились новые люди в очень знакомой джиннам форме. Они ворвались в бар и распределили всех, кто в нем был, по персональным местам у стены: ноги на ширине плеч, руки на голову. Эдику, который совершенно одурел от происходящего, сунули под нос нашатырь и удостоверение. Он прочел и остался вполне доволен. Затем его, заботливо поддерживая, проводили на свежий воздух и посадили в автомобиль. Люди в форме и с автоматами наперевес довольно-таки резво бежали следом, и добежали-таки, не отстав, до морского берега, где покачивались на вялых, сонных волнах резиновые лодки. А вдали от берега чернела башня подводной лодки с открытым люком.
- Будете еще смотреть? - спросил Царевич.
- Теперь - будем слушать, - ответила за всех Мадина. Остальные закивали.
- Я агенту Малдеру звякнул, чтобы Эдика взяли в программу защиты свидетелей. "Акела" его теперь точно не достанет. Еще вопросы есть?
- А как же. Имеются. Что он там будет делать, в Америке? Ни жилья, ни работы. Под мостом ночевать?
- Ну, вы уж меня совсем-то за изверга не держите, - улыбнулся Царевич. - Все продумано. Будет у вашего ненаглядного Эдика работа - командиром отряда скаутов в лагере "Красные перья", штат Невада.
- Пионерское детство пожизненно, - хмыкнул Рыжик. И, спустя несколько секунд добавил. - Сбылась мечта. Прямо не знаю - жалеть или завидовать.
- Завидуй, - посоветовал Царевич. - Лучше десять завистников чем один сострадалец.
Компания замолчала. Вопросы, как будто, были исчерпаны. Злость на Царевича тоже куда-то делась.
Катя подошла к Ивану и тихо спросила:
- По этому телевизору... что угодно можно увидеть.
- Без ограничений, - подтвердил Царевич.
- А как он работает?
- Просто возьми пульт, думай о том, что хочешь увидеть, и крути колесико.
Катя взяла ДУ и уставилась на экран с напряжением во взгляде. Почти сразу на нем проступили огромные деревья, выступающие из темноты, полог шатра, иссеченного искрами, край повеленного сухого дерева. Веселый костерок обнимал закопченый котелок. Звучал гитарный перебор.
На бревне сидела очень знакомая личность. Ничуточки личность не изменилась за прошедшие годы. В весе не прибавила. И голос был все тот же:
"По улицам пустым метелицы бегут.
Мне помнится костер на дальнем берегу.
Потухли угольки, погашена звезда.
У той большой реки, где не бывает льда..."
Джинны деликатно отвернулись. Впрочем, могли бы этого и не делать. На Катю в этот момент можно было небо уронить - она бы не заметила. Она смотрела на экран и тихо светилась в темноте, как будто уже сменила оболочку и стала этим, как его... мегапсиоником.
- ... дистропсионики?
Катя помотала головой. Протерла глаза. Ущипнула себя за ухо и ойкнула от боли. Напротив нее за круглым столиком сидела Мадина с остекленевшими глазами, а справа - Ленуся. И никого более. На столико подтекало малиновым сиропом тающее мороженое в трех розетках, и горячее солнце пробивало лучами насквозь все кафе. Нарисованные анилиновыми красками пальмы раскинули свои неподвижные зонтики на затянутых холстом стенах. В дальнем углу на невысокой сцене сояли рядом с музыкальным синтезатором тарелки на тонких ножках и барабаны. За стойкой скучала продавщица. Плакала заключенная в магнитофоне Таня Буланова.
Остальные столики пустовали.
Ленуся вскочила, уронив легкий пластмассовый стульчик. Продавщица сделала злое лицо, но не успела ничего заявить - Ленуся шатаясь, натыкаясь на стулья и столы, но все же очень быстро подошла к ней.
- Скажите, какой сейчас год? - сипло спросила она, хватаясь за горло.
- Э - э, напилась уже... Девяносто третий, какой-же еще. Вроде и трезвая была, когда мороженое покупала.
Продавщица укоризненно покачала головой. Вдруг что-то привлекло ее внимание и Ленуся тоже обернулась посмотреть. Взбежав по ступенькам, дверь в кафе открыл... Рыжик. Широкими шагами он приблизился к их столику, открыл рот, но не издал ни звука.